Апокалипсис — сегодня: инаугурация Дональда Трампа и мрачные прогнозы

Автор фото: К. П. Брюллов. "Последний день Помпеи".

Древний хтонический ужас обуял просвещенный мир — надвигается инаугурация Дональда Трампа. Хорошо, что победа на выборах эпатажного политика — самое страшное, что может себе представить участник Давосского форума.

Неумолимо надвигающаяся инаугурация Дональда Трампа в качестве президента США вызывает в мире панические настроения. Глава "РОСНАНО" Анатолий Чубайс, находящийся сейчас на форуме в Давосе, так и говорит: абсолютное большинство участников охвачены ужасом перед глобальной политической катастрофой. Самым большим ужасом, какой только он, Анатолий Чубайс, видел в Давосе; а все потому, что председатель КНР Си Цзиньпинь выступил с либеральной речью, а Дональд Трамп, наоборот, собирается поощрять протекционизм.
Участники форума в Давосе ничего не понимают. А любая непонятная ситуация, конечно, позволяет представить себе сколь угодно мрачное будущее. На инаугурации Трампа, судя по всему, ждут четырех всадников Апокалипсиса и кровавый дождь. Хотя казалось бы — всю жизнь мечтали о том, чтобы авторитарные страны вставали на либеральные рельсы, вот Китай и встает.
Уже и в праздничном салюте вместо USA прочитали USR. Если человек желает найти в чем-нибудь симптомы чего-либо, он их непременно найдет. Эту тему еще сто лет назад закрыл Джером К. Джером, герой которого зашел в читальный зал молодым цветущим юношей, а выполз дряхлой развалиной, и все потому, что прочитал медицинскую энциклопедию.
Инаугурацию многие собираются бойкотировать. Например, 67 конгрессменов-демократов. Политики из Восточной Европы недавно писали Трампу письмо с отчаянным призывом не дружить с Путиным. В России, напротив, дело дошло уже до скидок в магазинах в честь инаугурации Трампа.
Самое главное — непонятно, что в такой ситуации предпринимать, как справиться с ужасом перед неизвестным. Раньше все было предсказуемо в том смысле, что одно вытекало из другого, конкретные люди контролировали конкретные процессы, а даже если сталкивались с сопротивлением других людей, то это сопротивление тоже было предсказуемо и логично. Страх связан с тем, что теперь старые логические схемы рухнут, а новые окажутся неприемлемыми, и ценности станут другими. Кажется уже, что завтра Дональд Трамп может заставить весь мир ходить на руках, а деревья пересадит корнями вверх, и никто не удивится, только руками разведут — ну вот, мы же говорили.
Силой представительных демократий на Западе всегда считалась ротация власти. Казалось бы — да, поражение досадно, но не понравится Трамп, и всего через 4 года выберете другого. Четыре года — отличный срок для того, чтобы посмотреть, являются ли проблемы проблемами, насколько они серьезны и какие новые методы можно придумать для их решения. За это время вряд ли можно кардинально перекроить мир, учитывая, что все 4 года американский президент будет на каждом шагу встречать саботаж и противодействие; да и на прошедших-то выборах победил только благодаря извращениям американской избирательной системы, а не потому, что голосов больше набрал. Но катастрофу, очевидно, считают почему-то необратимой, а Трамп видится не флуктуацией, а частным случаем катастрофы.
Избавиться от паники можно, пожалуй, только напомнив себе, что вероятность правых или левых уклонов является другой составляющей представительной демократии, той самой, которая обеспечивает прочность конструкции, производной от которой является и Дональд Трамп. В конце концов, от президентства Барака Обамы мир тоже ожидал чего-то потрясающего (хотя и с другим знаком), а получилось, в общем, примерно как обычно. Если здесь и есть проблема, то она лежит в приоритете пиара над действительностью, важном признаке XXI века.
Что-то уже поздно делать, конечно. Весь мир увидел, что самое могущественное государство мира тоже может паниковать и нервничать. Цезарю так откровенно демонстрировать слабость не полагается. А вообще, хорошо, что самым страшным потрясением для цивилизованного мира сейчас может стать не эпидемия чумы и не мировая война, а всего лишь победа на выборах эпатажного политика, собирающегося поменять пару торговых соглашений.