С момента распада СССР прошло четверть века. За это время выросло целое поколение, которое знает о его реалиях только с чужого голоса. И шаг за шагом они становятся адептами новой советской религии, главные элементы которой разобрал Дмитрий Прокофьев.
С момента распада СССР прошло четверть века, целое поколение выросло без Союза, имея возможность узнать о его реалиях только с чужого голоса. И в социальных сетях разыгрываются баталии продвинутых фанатов СССР. "Союз был круче всех", — сообщает один. "…Не просто круче, а гораздо круче!!!" — возражает другой!
В традиционном сказе о могуществе советской экономики обязательно присутствуют заклинания о каком-то удивительном сельском хозяйстве с доступными и дешевыми натуральными продуктами, которыми были завалены до потолка магазины и которые обеспечивали таинственную продовольственную безопасность в сочетании с порядком. Об этой самой "безопасности" лучше всех написал в своих дневниках член ЦК КПСС Анатолий Черняев. Высокопоставленный партийный аппаратчик писал "для себя", его записки — сухая документальная хроника событий позднего СССР, увиденных под тем углом зрения, под которым смотрели на окружающее обитатели кабинетов на Старой площади. "Картер лишил нас 17 млн т зерна — в Москве сразу же исчезли мука и макароны", — пишет Черняев в 1980 году, комментируя последствия американских санкций. Дальше замечательные строки о порядке: "На Секретариате ЦК обсуждался вопрос "О хищениях на транспорте". Три месяца работала комиссия ЦК… И вот что она доложила: за 2 года число краж возросло в 2 раза, стоимость украденного — в 4 раза… 25% тракторов и сельскохозяйственных машин приходят разукомплектованными… Несчастный (фамилия министра МПС) опять каялся. Просил еще 40 тыс. человек на охрану. Не дали…"
Другой элемент новой советской религии — это "государственный магазин", который продавал все чуть ли не в убыток (я вырос под рассказы о том, как в Советском Союзе дотируются закупки продуктов питания, чтобы обеспечить низкие и стабильные цены). Может быть, продукты питания и дотировались, но результаты этих дотаций выглядят как-то подозрительно. Оценить степень заботы государства о продуктовой дешевизне в начале 1980-х можно, прибегнув к несложным арифметическим расчетам. Средняя зарплата в то время составляла 155 рублей. Куриные яйца государственный магазин продавал, к примеру, по 1 рублю 5 копеек за десяток. 150 десятков яиц (даже меньше) можно было купить на среднюю советскую зарплату. Сейчас тот же десяток яиц в дорогом супермаркете будет стоить сотню. По отношению к средней зарплате — вдвое дешевле.
Впрочем, организаторы государственной советской торговли вполне отдавали себе отчет в происходящем. Полвека назад, в декабре 1965 года, заместитель председателя Государственного комитета цен товарищ Кузнецов докладывал в секретной записке, направленной в отдел планово-финансовых органов ЦК КПСС: "По сравнению с уровнем розничных цен в капиталистических странах относительно высок уровень розничных цен в СССР на сахар (примерно в 3 раза выше), на масло животное, сыр, масло растительное и маргарин (в 2-3 раза), на рыбные консервы (в 3-3,5 раза), на вина виноградные (в 4-5 раз), на шоколад (в 10 раз), а из непродовольственных товаров на ткани из искусственного шелка (в 4-5 раз), трикотажные изделия (в 3-4 раза)". Товарищ Кузнецов не просто констатировал дороговизну советских продуктов, он еще и давал рекомендации по управлению ценами. Сообщив, что цены на сыр в СССР вдвое превышают американские и втрое — английские, заместитель председателя Госкомцена советовал продавать отечественный продукт подешевле, поскольку "доходы государства в розничных ценах крупного сыра составляют 36%". Согласно официальной статистике, в настоящее время за чертой бедности в России живет каждый седьмой. Это много. Но, как сообщал товарищ Кузнецов: "…по данным специальных подсчетов, выполненных вычислительным центром Госплана СССР по просьбе ЦЭНИИ при Госплане РСФСР, в 1963 году почти у 40% рабочих и служащих доходы были ниже прожиточного минимума…"
Читайте также:
Финансы
Что происходит с экономикой России
Даже хозяева жизни и страны, рассказывающие о том, как в СССР текли пивные реки в колбасных берегах, превосходно помнят пустые прилавки и очереди 1980-х годов. И еще лучше они помнят, как реагировал на эти прилавки тот самый народ, именем которого они клянутся. И эта память о бытовых результатах хозяйствования Госплана железной рукой удерживает этих людей от принятия безответственных экономических решений — так же, как страх перед "ударом возмездия" охраняет мир от ядерной войны.
