Город, которого не стало

Автор фото: Trend/ Павел Долганов
Россия, Санкт-Петербург. Начались съемки художественного телефильма о Шерлоке Холмсе режиссера Андрея Кавуна.

 

Петербург — идеальное место для российского фильма–катастрофы. Представьте себе океанские волны, перехлестывающие через дамбу, опоры электропередачи, вырванные стихией прямо из земли и летающие по небу, залитые водой тоннели с десятками покинутых машин, где протагонист с антагонистом могли бы выяснять отношения, могли бы резать под водой ремни безопасности, спасая героиню, которая не сумела вовремя отстегнуться, да и когда же тут отстегнуться, когда со всех сторон стихия, спереди жуткая пробка, а сзади — еще и безумная фура–убийца. Антагониста в развязке можно изобретательно задушить, да так, чтобы он захлебнулся, а протагонист с героиней в самом последнем кадре будут целоваться, а потом под музыку рэп пойдут титры.
То, что я описал, в точности происходит в фильме–катастрофе "Молот", которую студия RWS выпустила аккурат ко Дню народного единства. Вот только не вяжется рэп с жанром катастрофы, лучше бы пустили какую–нибудь классику в духе Рихарда Штрауса. Но, возможно, я ошибся в жанре фильма, и нужен не рэп, не классика, а индийская музыка, потому что "Молот" — это болливудская драма.
В самом деле, антагонист, как и положено в индийском фильме, преследует протагониста с первой до последней минуты, преследует главным образом потому, что уж очень он зол, неутомим и очень коварен, он страдает всеми пороками, ездит в машине с тремя шестерками и, хотя его все время бьют, иногда душат, а порой против его воли заставляют съесть ложечку варенья, можно быть уверенным, что он в следующем эпизоде выскочит как черт из табакерки снова и обведет присутствующих взглядом Леонардо ди Каприо в роли Рембо (поэта с ударением на последнем слоге, а не убийцы с ударением на первом).
Вот только продюсер фильма Юрий Сапронов не дал Антону Шагину петь, так что не видать ему славы великого злодея Габбара Сингха из фильма "Месть и закон". Фильм бы только выиграл, если бы его персонаж исполнил что–нибудь ритмичное на фоне Дворцовой площади или Исаакия, с танцовщицами в балетных пачках. А протагонист сплясал бы в конце фильма "Джимми, джимми, джимми" на дамбе в стиле Амитабха Баччана.
Но, может быть, жанр фильма — это "улицы разбитых фонарей"? Ведь антагонист — мафиози, и, хотя дело происходит в наши дни, Петербургом явно правят бандиты. В первом же эпизоде фильма они устраивают разборку с пальбой из всех стволов прямо на Стрелке Васильевского острова. Потом этакой кавалькадой террористов, постреливая из окон черных машин, проезжают по Конногвардейскому бульвару, возвращаются к разводке мостов и пытаются вслед за протагонистом с девушкой перескочить через мост. Правоохранители на все только глупо улыбаются. Главного героя — без пяти минут чемпиона мира — знает и носит на руках весь город, но власти явно бессильны даже дать ему денег на лечение травмы, не говоря уже о том, чтобы защитить от бандитов. Деньги чемпиону могут дать только бандиты, а как же иначе. Ведь всем известно, что Петербург — столица криминала. Правоохранителей вообще не видно, хоть Зимний дворец атакуй. Может быть, дело происходит в лихие девяностые? Но марки машин самые последние, мы видим их четко, менеджеры по продакт плейсмент постарались неплохо.
Нет, наверное, жанр фильма — это драма. Петербургская утонченная драма — ведь героиню играет прекрасная и умная Оксана Акиньшина. Это актриса мощного диапазона, она может быть тонкой, интеллигентной — и очень простой, может быть скромной и одновременно эротичной, холодной и чувственной, при этом она всегда живет в кадре, всегда притягивает к себе все внимание. Вот только играть в фильме, где три четверти времени герои по–всякому дубасят друг друга, ей особенно нечего. Даже непонятно, откуда она — вроде в начале фильма она приезжая, а потом оказывается, что с детства жила в доме напротив Львиного мостика, при этом у нее в Петербурге явно нет никого. Как и у протагониста–борца, прожившего здесь всю свою жизнь. Но таков Петербург, представленный фильмом "Молот", — город пустой, если не считать бандитов. С длинной безлюдной набережной, по которой можно утром бегать на фоне каменных дворцов и туманов.