Петербургский миллиардер Давид Трактовенко начал работать в банковской сфере в 1978 году. После распада СССР он вместе с Владимиром Коганом участвовал в акционировании Промстройбанка. А в конце 1990-х он заинтересовался реальным сектором.
Карьера
Давида Трактовенко
в банковской сфере началась в 1978 году. Он работал в Госбанке СССР, в Ленинградском областном управлении Промстройбанка СССР.
В начале 1990–х годов он вместе с Владимиром Коганом принял участие в акционировании Промстройбанка (ПСБ). Став основными акционерами кредитной организации, партнеры начали ее активно развивать, и в итоге ПСБ стал одним из крупнейших банков в России.
На Детское Село
В конце 1990–х Давид Трактовенко заинтересовался реальным сектором. Он через принадлежащий ему холдинг "Банкирский дом "Санкт–Петербург" (общий оборот всех структур холдинга в 2014 году — около 6,5 млрд рублей, не является банком, не путать с банками "Санкт–Петербург" и "Банкирский дом") стал, в частности, совладельцем сельхозяйственного концерна "Детскосельский" и строительного холдинга "Балтрос" (основной проект — жилой район "Новая Ижора", общая жилая площадь 500 тыс. м2).
Читайте также:
Новость
Как Олег Тиньков заработал свои 42,8 млрд рублей
С 2003 по 2005 год Давид Трактовенко был основным акционером футбольного клуба "Зенит", но в 2006 году продал клуб "Газпрому".
А в 2005 году ВТБ выкупил у Когана и Трактовенко контрольный пакет Промстройбанка.
К далеким берегам
Вырученные деньги Давид Трактовенко стал вкладывать в девелопмент и сельское хозяйство. Но и с футболом он не расстался насовсем: он выпускает петербургскую спортивную газету "Спорт день за днем".
> Оценка состояния (согласно Рейтингу миллиардеров "ДП" на сентябрь 2015 года) подразумевает стоимость бизнеса без учета долговой нагрузки. Также при оценке не учитывалось личное имущество.
Давид Исаакович, что для вас бизнес: дело жизни или способ заработать деньги на что–то более важное?
— Жизнь — она в моем понимании из двух частей состоит: личная жизнь и работа. Так вот, бизнес — это нескончаемая работа. Поэтому я считаю, что бизнес — это часть жизни. У меня никогда не было задачи заработать какую–то определенную сумму денег и никогда я не ставил для себя целью заработать на что–то конкретное. Поэтому можно сказать, что бизнес — это дело моей жизни. Было и остается.
Какой проект вы считаете для себя основным сегодня в структуре бизнеса?
— Я бы выделил два проекта: первый — это комплексная застройка территории в Новой Ижоре, и второй — сельское хозяйство, концерн "Детскосельский" и компании, входящие в него.
Многие строители–девелоперы делают вид, что у них растут продажи, а потом оказывается, что у них падение в 2 раза. Очень плохо все в девелопменте?
— В последние год–два действительно идет падение продаж. Мы сейчас ничего активно не продаем на этом рынке. У нас нет здесь кредитов, поэтому мы можем спокойно продавать ровно столько, чтобы обеспечивать работу бизнеса, и ждать, когда рынок вернется к росту.
Но ведь говорят, например, что цены на нефть не вернутся на прежний уровень уже никогда. Не может ли так случиться, что цены на недвижимость к прежним долларовым показателям не вернутся?
— Про долларовые показатели те, кто работает на внутреннем рынке, вообще не думают. Я точно не думаю. А все остальное — это гадание на кофейной гуще. Кто–то говорит, что цены на нефть скоро за 250 уйдут, кто–то говорит, что они упали навсегда. Я думаю, что никто этого толком не знает. Вообще потребительский рынок у нас связан не столько с нефтью, сколько с покупательной способностью людей. Соответственно, все будет зависеть от того, насколько люди смогут покупать.
А как в Библии было — семь лет тучных и семь лет худых. Вы готовы ждать семь худых лет, пока все наладится?
— Я не знаю насчет семи лет, но на сегодня я готов ждать. Потому что любой спад в экономике и любой кризис — это и новые возможности. Только в период спада можно выходить на какие–то новые рынки или расширять свою долю. Поэтому надо уметь ждать.
Правильно я понимаю, что в недвижимости вы сейчас ждете, а в сельском хозяйстве самое время развиваться?
— Сельское хозяйство — это такой бизнес, в котором остановиться нельзя. Там надо развиваться всегда, если ты остановился — ты все потерял. В сельском хозяйстве мы делаем все то же, что делали и раньше. Есть проблемы, есть какие–то вещи, которые можно делать легче, какие–то труднее, но бизнес сложный, легче он не стал. Когда говорю "мы", то подразумеваю своего партнера и основного акционера концерна "Детскосельский" Юрия Николаевича Брагинца, который непосредственно и управляет этим бизнесом, человека высочайших профессиональных качеств и порядочности. Он душой болеет за дело.
Многие производители сельхозпродукции наращивают свои собственные сети продаж, вы же как свернули свою, так больше ее не развиваете.
— Мы производители, ушли чисто в производство и именно так себя позиционируем в этом бизнесе.
Если взять весь ваш бизнес за 100%, какие доли займут в нем основные направления? И вообще — как вы оцениваете весь свой бизнес в рублях? Согласны ли с оценкой "ДП"?
— Мне кажется, что сейчас это невозможно оценить, потому что многие сегменты рынка сегодня в замершем состоянии, и, если вдруг завтра рынок откроется, будут совершенно другие обороты и, соответственно, другая цена. Я сначала подумал взять и попробовать посчитать стоимость активов, но понял, что сегодня это невозможно вообще. Надо какое–то время подождать, а потом можно будет оценивать. Сегодня любая оценка возможна только по принципу "пол–потолок".
И все–таки действительно ли все оживает в сельском хозяйстве? Или больше разговоров? Легче стало оттого, что закрыли путь импорту?
— Не оживает само по себе, а мы стараемся оживлять. Работаем. В чем–то стало легче, в чем–то сложнее. У нас это бизнес–направление, скажем так, если не растет, то и не падает. Оно рентабельно. Самые большие сложности сегодня в любом бизнесе — это стоимость кредитов. Для сельского хозяйства это очень тяжелый показатель. Потому что сегодня проценты за кредит — выше среднего уровня рентабельности по любой отрасли. Если не брать сырьевые.
Ну а как бывший совладелец "Зенита" скажите, что вы думаете: вложить столько денег и вообще все проиграть в этом сезоне?
— Ну я могу сказать, что это футбол. Посмотрите, что сегодня в Англии происходит! "Манчестер Юнайтед" и в Лиге чемпионов, и в чемпионате пролетел. У всех больших клубов в Англии этот сезон неудачный, "Челси", например. В прошлом году мы совсем по–другому про "Зенит" говорили. В позапрошлом тоже. А в этом году проиграли чемпионство и не попали в Лигу чемпионов. Как болельщик могу сказать, что это мне не нравится. Но как человек, который этим профессионально занимался, скажу: так бывает. От этого не убережешься.
А по степени рискованности бизнеса футбол с чем можно сравнить? Когда так бывает, что в "Лестер" по меркам "Зенита" ничего не вложили, и он стал всем.
— Бывают чудеса. У нас вот "Ростов" таким стал в этом году. Все знали, что Бердыев — хороший тренер, но…
Так, может, действительно — как в ресторане все зависит от шеф–повара, так и здесь надо просто тренера нормального взять?
— Ну вы понимаете, что такое нормальный тренер? А если завтра "Ростов" везде проиграет и будет на вылет стоять? Что вы тогда скажете, не угадали с тренером?
За рубежом не пытались открыть какой–то бизнес?
— Нет. Я считаю, что бизнес надо делать там, где живешь.
Марат Гельман недавно сказал нам, что сегодня в России главная стратегия — не потерять. Вы согласны с этим тезисом?
— Не согласен. Наоборот, когда все стремятся развиваться — очень сложно увеличить свою нишу. А когда идет определенное падение рынка и у людей меняются стратегии развития, появляются новые возможности.
У вас какая сейчас стратегия? К чему стремитесь в бизнесе?
— Я стремлюсь себя вести как можно спокойнее.
А от подчиненных чего требуете? Какие цели ставите перед ними?
— На самом деле моя основная стратегия в бизнесе была и есть — всегда браться за те проекты, про которые я внутренне понимаю, что смогу реализовать. И второе — чтобы мне это было интересно, насколько это возможно в различные промежутки времени. Соответственно, и от менеджмента я добиваюсь, чтобы они профессионально и честно делали свою работу и брались только за то дело, которое мы можем сделать все вместе — это самое главное.
Вы 2 раза уже сказали про новые возможности. Может быть, вы знаете, где они сейчас открываются?
— А я уже сказал, надо уметь ждать.
Вы прямо как паук в паутине: затаились и ждете. Иначе говоря, главная стратегия на сегодня — иметь земельный банк, не обремененный кредитами, и спокойно ждать роста рынка недвижимости и при этом все силы уделять тем направлениям бизнеса, которые требуют постоянного внимания?
— В том–то и дело, что когда у тебя один проект, который можно заморозить, это одно дело. Когда бизнес многопрофильный, его не остановить, поэтому сегодня другие входящие показатели, и начинаешь с ними работать — вот и все. Да, нет сейчас стратегий какого–то большого увеличения, но бизнес не останавливается, его остановить нельзя.
Нет ли сегодня мыслей выйти на какой–то новый для себя рынок?
— На сегодня нет пока такой мысли. Если появится перспектива какая–то, буду думать.
В медиабизнесе вашему "Спорт день за днем" не тяжело конкурировать с такими столпами, как "Советский спорт", "Спорт–Экспресс", "Спортс.ру"?
— Это же московские газеты, федеральные. Мы же изначально себе ставили задачу сделать региональную спортивную газету, которая будет опираться на те спортивные ориентиры, которые в городе есть. Мы и работаем в своей нише. В Петербурге у нас аудитория больше, чем у федеральных изданий. Что естественно, потому что мы в основном о питерском спорте пишем, что в принципе для большинства болельщиков питерских интересно.
Считаете ли вы, что крупный бизнес может и должен влиять на ситуацию в стране и формировать реальность вокруг себя? Или удел бизнеса — подстраиваться под условия, диктуемые властью и обществом?
— Крупный бизнес может и должен формировать реальность в стране через свою работу. И да, он вынужден подстраиваться. А если ты хочешь сам диктовать и вырабатывать условия — ты должен идти в профессиональную политику, что многие бизнесмены и делают. Это не мое, я никогда этим не интересовался и могу формировать действительность только через мою работу.
Ну можно еще финансировать профессиональную политику…
— Я этим не занимаюсь. Финансирование профессиональной политики — это также профессиональная политика. Это не для меня.
А что же сегодня вам интересно? Что зажигает? Может быть, чтение исторической литературы, игра с внуками?
— Да, я очень люблю читать, и действительно сейчас читаю намного больше, чем 5–10 лет назад. Я говорил в начале интервью, что вторая часть моей жизни — личная, подразумевая свою семью. И конечно, внуки — самая важная ее часть. Занятие с внуками доставляет колоссальные дополнительные эмоции и дает новые стимулы в жизни. А я стараюсь сделать их жизнь и жизнь всей моей семьи максимально комфортной.
