Coca-Cola, Boeing, Citi Bank и другие дали советы властям России и США

В нормальный год российская экономика потребляет от $80 млрд до 100 млрд внешних инвестиций. И это только публичных инвестиций в виде выпуска еврооблигаций или в виде выпуска акций на международных рынках. Я не говорю о международном банковском финансировании — это может быть еще от $30 млрд до 40 млрд. Около 25-30% из этого объема приходит из США. В абсолютном выражении это огромные деньги, это десятки миллиардов! Это существенно больше того, что мы видим в виде прямых инвестиций, приобретений каких-то. Люди, управляющие деньгами в Северной Америке, имеют мандат на инвестирование на новых глобальных рынках, среди которых Россия является одним из самых больших потребителей капитала, и заменить ее очень сложно, потому что не способна ни Турция, ни Южная Африка поглотить такое количество капитала и давать такую доходность. Поэтому финансовые узы на самом деле намного крепче, чем представляют себе обычно. Единственное что можем делать, — каждый из нас должен говорить нашему правительству, что у нас есть, какие у нас планы, как мы помогаем создавать благосостояние для каждой из наших стран и почему мы хотим от них ответственности и ответственного поведения.

Самый большой вклад, который мы можем сделать в улучшение бизнес-климата, — это инвестиции. Мы не должны перекладывать наши проблемы на чужие плечи, мы должны работать и инвестировать. Мы работаем в России уже 25 лет, мы пережили много кризисов за это время. И главное, что мы вынесли из этих кризисов, — это [важность] создания долгосрочных связей и поддержка тех, на ком может отразиться кризис [...] У моих детей есть друзья в России, и они не знают, что такое холодное война наша. Они меня спрашивают — а что такое холодная война в бизнесе? Наша задача — добиться того, чтобы нынешнее поколение оставалось единым, поддерживало связи между собой. Мы не можем разрешить все геополитические проблемы, но мы можем подчеркнуть, что мир, который делится на не общающиеся страны и разделен национальными границами — это не мир, который ведет к благосостоянию. Вот какого рода сигнал мы можем послать.

Безусловно, геополитическая ситуация осложнила ведение бизнеса для нас, в том числе в России. Если смотреть на ситуацию прагматично, бизнес вряд ли сможет повлиять на геополитический фактор. Непонятно, как долго это продлится, поэтому мы сфокусированы на том, чтобы работать с партнерами, с заказчиками, чтобы приносить больше экономического эффекта. И, делая это, мы влияем позитивно на развитие экономики в целом в России. В этом заключается наш фокус, мы здесь больше 20 лет и собираемся быть еще двадцать и дольше.

Первый раз я приехал в Россию 10 лет назад. Это были времена абсолютного бума, абсолютно все развивалось, для нас это была огромная возможность роста, инвестиций. И вот прошло 10 лет, и мне постоянно задают два вопроса — сохранился ли у меня оптимизм по отношению к России и чего я жду. Во время прошлого кризиса моего бывшего начальника спросили про оптимизм, и он ответил: «Я каждое утро просыпаюсь и смотрю в зеркало, и у меня есть выбор: либо сказать себе, что я оптимист, либо покончить с собой». Так что лучше я буду оптимистом в отношении нашего бизнеса в России. С точки зрения потребления нашего продукта сложно себе представить рынок лучше, чем России. Ситуация осложнилась, но возможностей не стало меньше.

Политическая риторика и то, что мы слышим из медийных источников, не помогает большому долгосрочному бизнесу. Мы в бизнесе, который связан с очень долгосрочным планированием. Мы открыли три совместных предприятия, у нас программы на $27 млрд и 20-летняя перспектива, из них $8 млрд мы уже освоили. Политические кризисы от нас не зависят, но они добавляют серьезно нервозности, не добавляют стабильности и лишают нас предсказуемости. Что мы можем делать в этой ситуации? Мы должны коммуницировать гораздо больше, чем мы это делали раньше. Все, что мы сделали, и не только "Боинг", это и совместное предприятие "Илима" с "Интернешнл Пейпер" и проекты ТНК, — они были поддержаны правительством. Правительства меняются, но надо им напоминать, что они были у истоков того, что мы сейчас делаем. Второе — мы должны откровенно говорить две вещи: конечно, мы все законопослушные компании, и санкции — это просто набор законов. Мы будем следовать всем законам Российской Федерации, если мы работаем в России, и, конечно, американским законам. Но при этом не надо забывать, что эти проекты создают сотни тысяч рабочих мест, и большинство этих рабочих мест в непростые для экономики времена связаны с секторами высоких технологий, это очень чувствительные секторы. Мы не можем изменить политический климат, но надо напоминать властям об этой ответственности перед сотнями тысяч людей, которые строят самолеты в Америке, а потом мы поставляем их сюда, или делают великолепные инженерные проекты в Москве, а мы потом используем их на наших самолетах, разрабатывают программное обеспечение, которое потом летает на всех самолетах мира, или делают титановые детали. Это сотни тысяч рабочих мест. Я хотел бы, чтобы мы это напоминали [правительствам].