Сделан в СССР

Мужчина эпохи СССР не только летал в космос и боролся за выдающиеся научные достижения, успехи в строительстве новых городов, но и ходил в трениках с пузырями на коленках за пивом, стоял в очередях (советский вариант охоты на мамонта), служил системе или напивался от невозможности встроиться в ее жесткий идеологический контекст.

Специфика жизни в Стране Советов состояла в том, что задекларированное равенство полов за–ради успешного строительства коммунизма оказалось утопией, которая привела к реализации двойного, если не тройного морального стандарта. Формально оно вроде бы наделило равными правами всех — помните картинку из культового фильма "Москва слезам не верит"? Счастливая жена и мама Антонина идет на стройку вместе с мужем, они радостно строят дом, вместе, в одинаковых рабочих робах и со счастливыми улыбками на лицах, а затем так же радостно возвращаются в свой полный детей дом. Просто идеал. Словно выпущенные на серийном производстве и показывающие, что такое успех по–советски.

Ощущение ценности

Советскому мужчине досталось и по итогам войны. Оказавшись в ситуации катастрофической нехватки мужчин, он растерялся и попал в плен ощущения своей сверхзначимости и сверхценности, которая, безусловно, отнимает главное — базовое чувство мужской ответственности, и так порядком подкошенное всевидящим государством.

Поэтому женщины вынуждены были брать все заботы на себя. Долговременный опыт выживания так сплотил советских дам, что они готовы были тащить на себе все бремя трудовой и домашней жизни.

Сверхценность мужчины часто не позволяла ему сильно интегрироваться в семью. Сбегая от угрозы женской опеки и заботы, он проводил время с собратьями по несчастью, что нередко выливалось в разной степени собутыльничество, образ которого неоднократно был обыгран в советском кино.

Человек системы

А номенклатура? Эдакий советский мужской клуб. Кстати, совершенно гениальная книга об этом явлении была написана в перестроечную эпоху историком Михаилом Восленским, подробно рассказавшим о принципах, структуре и быте правящего класса СССР. Продвижение по иерархической лестнице номенклатуры требовало от мужчины совершенно конкретных качеств — смекалки, но не ума, преданности и умения служить, но не подлинной солидарности, внутренней возможности вовремя и правильно воспринять то, что сверху сказали, без какой–то там своей инициативы. В общем, это должен был быть человек системы, очень чутко понимающий свое место в ней. И, главное, ничего личного. Даже пороки предлагались общественного порядка — на каждой ступени иерархии — на одной верность семье ценилась, а на другой уже и страсть к юным балеринам дозволялась.

Просто хороший

Поэтому, кстати, Михаил Горбачев оказался героем перестроечной эпохи, ключевой фигурой в сломе системы. Его счастливое супружество и то, что теперь называют эгалитарной семьей — по–настоящему равноправной семьей, — вот этого, кажется, поклонники советского не могут простить ему до сих пор. Появление первой леди, которая начала появляться вместе с супругом, демонстрируя свое присутствие в его жизни и вообще их хороший контакт, противоречило традиции советской номенклатуры, которая прятала своих жен по домам, чтобы те не мешали строить им коммунизм. Это абсолютно западная модель — показать женщину, которая очевидно влияет на тебя. И в этом Горбачев действительно оказался революционером.

В каких еще вариантах был представлен soveticus man? Это интеллектуал, отлившийся либо в форму диссидента как человек с обостренной совестью и совершенно не могущий вписаться в систему; либо ушедший в научное творчество, которое обладало множеством лазеек ухода от грозного меча идеологического служения.

Ученые действительно могли быть несколько свободными от системы и в то же время пользоваться ее льготами как, несомненно, приносящие ей пользу.

А еще был некоторый средний вариант — таких мужчин часто называют просто хорошими. Часто они были обычными советскими инженерами или врачами, получали свою скромную зарплату, искренне пытались заботиться о семье, и их маскулинность страдала от узких рамок, которые на нее накладывало советское государство.

К примеру, много написано о советской одежде для женщин, о том, во что превращалась каждая попытка добыть или сшить себе что–то более–менее удобоваримое. Советскому мужчине в этом плане тоже досталось — даже если он и планировал свои мужские дела по переустройству мира, превращение его в винтик системы начиналось еще в школе предписанной и несуразной формой одежды, уже на уровне телесных ощущений обещающей, какая судьба его ждет. Но об этом — отдельный разговор.