Роковая женщина

Семинар "Роза Афродиты", программа "Грани женственности", тренинг "Раскрой секреты Афродиты" и многие другие, в основном содержащие в названии имя древнегреческой богини любви. В чем же она провинилась или заслужила подобную настойчивую апелляцию? Почему не "Раскрой секреты Деметры", к примеру? Афродита, древнегреческая богиня любви, обладала уникальной способностью влияния на других людей — она могла вызывать любовь, как у мужчин, так и у женщин. Несмотря на то что эта любовь может стать и проклятьем, тем не менее ценность любовного переживания часто отождествляется с ценностью самой жизни, поэтому тот, кто любовь рождает, наделяется абсолютной ценностью по сравнению со всеми другими существами. Оттого образ Афродиты представляется главной ролевой моделью в вопросе раскрытия женственности, которая и есть сама способность вызывать любовь. Афродита настолько прекрасна, что вызывает любовь без особых на то усилий, просто фактом своего присутствия в жизни того или другого субъекта. Разумеется, речь не идет о какой–то особенной внешней красоте, Афродита — это само состояние женственности, то качество феминности, о котором мечтают посетительницы всех этих тренингов и семинаров.

Влияние на мужчин

По–видимому, сознанием Афродиты были наделены все роковые женщины, оставившие яркий след в истории человечества, — от гетеры Аспазии, ставшей женой Перикла, до Лили Брик, музы пролетарского поэта Владимира Маяковского, и Лу Андреас Саломе, которая была тем самым Заратустрой в жизни и творчестве Фридриха Ницше.

Статусом femme fatale обладает не так много женщин (но сколько хотят обладать!). Например, Лени Рифеншталь, актриса, танцовщица, режиссер, фотограф и вообще красивая и творческая женщина, такового статуса не имеет. Хотя пользовалась успехом у известных мужчин и даже парочка носителей мировых программ зла попали под ее обаяние — речь идет о Гитлере и Геббельсе. И даже наличие преданного спутника жизни, намного младше ее, но прожившего с ней до момента смерти в возрасте 101 года, роковой женщины из нее не делает.

А вот Лиля Брик является самой что ни на есть роковой женщиной — хотя творчески она проявила себя весьма слабо, но весьма интересовалась одаренными мужчинами, которые в избытке встречались на ее жизненном пути, и, собственно, отношения с ними и позволили этой femme fatale войти в историю. Исследователям творчества Маяковского знаком чуть ли не "вечный" уже вопрос — насколько была виновна Лиля Брик в его самоубийстве. Для самой Лили Брик вопроса о вине не стояло и вовсе — ей приписывается знаменитая фраза: "Когда умер Володя — умер он, когда умер Ося — умерла я". Если с мужем Осипом Брик эту даму связывали особые личностные отношения, то все остальные мужчины для нее оказывались чем–то внеличностным — Маяковский репрезентировал поэзию, Примаков — власть. Еще целая череда других мужчин, да и женщин тоже, бежала на огонек ее уникального взгляда, высвечивающего в человеке его творческий потенциал и стоящую за ним способность выйти за ограниченные рамки конкретно–индивидуального. А кем же была сама Лиля? Маяковский утверждал, что "все — просто женщины, но она — исключение". Потому что просто женщины взаимозаменяемы, но Лиля — эксклюзивна, и в ней есть нечто, что и придает ей статус "бессмертной возлюбленной".

Маниакальное волшебство

В чем же неразрешимая загадка роковых женщин, которые, по сути, неизменно выступают нормативной моделью женской идентичности в актуальных сегодня практиках поиска женственности? Они действительно тотально вызывали любовь мужчин, самых талантливых и не только; редко, но любили сами; интенсивно влияли на окружавших их людей, и было во всем этом, по признанию современников, что–то неизменно нарциссическое и волшебное, какая–то маниакальная сосредоточенность на себе, не мешавшая периодически восхищенно вглядываться в Другого, от чего последний неизменно впадал в любовную экстатичность. Ведь главная черта Афродиты — это отсутствие нехватки, характеризующей обычную женщину, которая мыслит себя через принадлежность другому — мужчине.

Сами придут и все дадут

Общественные риторики крутятся вокруг недостаточности женского, которое надо апгрейдить, упаковать и поместить в пространство мужчины. Феминистский протест отстаивает, наоборот, самостоятельность женского. Но, как заметила Лу Андреас Саломе еще в начале XX века, что, собственно, тут и обсуждать нечего; каждая женщина должна обрести счастье в контексте своего личного мироощущения. Счастье в себе, а не в ролях, навязываемых обществом, не в риториках о счастье биологического предназначения женщины, и в не образе гламурного манекена — статусной игрушки олигарха. И даже не в мужчинах черпать свое счастье.

И, может, в этой замкнутости на себе, в позиции "ничего не просите, сами придут и все дадут" заключается загадка femme fatale — загадка, которую так упорно пытаются разгадать на курсах стервологии и афродитологии женщины, так мечтающие о власти над мужчинами, о том, чтобы перестать так много отдавать (как они сами думают) и начать брать? Загадка ощущения счастья в себе и необходимости жить полной жизнью, наслаждаясь прежде всего собой.

Афродита настолько прекрасна, что вызывает любовь без особых на то усилий, просто фактом своего присутствия в жизни того или иного субъекта. Разумеется, речь идет не о какой–то особенной внешней красоте.

1