"Выходной Петербург". Дорога надежд и разочарований

Раб Божий Андрей — водитель–дальнобойщик — крестит грядущие ямы и бугры, корявые стыки асфальта, вечный ремонт и вечные пробки трассы М10. Груженная стройматериалом фура берет курс на Москву.

Водитель сразу меня предупреждает: "Ехать будем практически без остановки. По новым правилам в Москву нужно попасть до 6 утра. Поэтому готовься — дорога будет тяжелой". С 1 марта 2013 года вступил в силу закон "Об ограничении движения грузового автотранспорта в городе Москва", штрафы по которому до 1 июня составляли 1 тыс. рублей, а после возросли до 3 тыс. рублей.

— Странный закон какой–то, — говорит Андрей. — Мы ж не прогуляться на МКАД едем, а продукты, стройматериалы, машины им везем. Я бы в эту Москву вообще не заезжал, если бы склады были, как в Европе, вынесены за пределы города, но сейчас другого выхода нет. Москвичи не понимают, что если мы устроим забастовку и откажемся вообще к ним ехать, то они помрут там с голоду. Я лично б поддержал такую акцию протеста.

Но пока протестное настроение живет только на 15–й радиоволне, никак не касаясь ни московских желудков, ни строек, ни автобизнеса. Все объясняется тем, что бойкот, если он объявляется, должен быть поддержан всеми. Но этого не будет — слишком много грузоперевозчиков, слишком мало тех, кто реально готов потерять деньги. Поэтому если не одни, то другие повезут продукты питания, стройматериалы, автомобили в столицу.

— За 4 месяца действия этого закона старался время рассчитывать, чтобы добираться до 6 утра, а дальше разгрузка и обратный рейс. Где стоять в Москве — непонятно: с баз выгоняют, на улицах стоять негде, а стоять нужно до 22 часов, и вы представьте: на жаре целый день в кабине провести, а потом еще в рейс. Я выезжаю сразу, как загружусь, а штраф если придет, то оплачу. Пока не приходил. Ну вот, Ленинградскую область прошли нормально, посмотрим, что Новгородская готовит.

Пробки

— Раньше я на фуре проходил эти 872 км за 12 часов. Сейчас, если повезет, за 16, а если не повезет, то как зимой — за 3 суток. И так, на секундочку: с апреля в силу вступил 36–й закон Минтранса о тахографах, ужесточающий требования к режиму труда и отдыха. Я бы и рад ехать 9 часов, а потом отдыхать, но на наших дорогах это невозможно: ты то едешь, то стоишь, а пока стоишь, то по тахографу уже и отдыхать нужно, и вместо 16 часов твой рейс превращается в бесконечную историю. Рейс сейчас стоит от 8 тыс. до 11 тыс. рублей, и никто не заинтересован в том, чтобы терять дни — ни дальнобойщики, ни компания–грузоперевозчик, ни склады. Большая часть водителей вместо увеличения времени отдыха сокращает его, потому что неизвестно, где встрянешь в пробке и успеешь ли до 6 часов в город въехать.

С 80 км/час мы скидываем скорость до 30 км/час и присоединяемся к мерно ползущим по Новгородской области фурам.

— О! Какой–то бедовый бригадир нам попался! Или перегруз едет, или опять асфальт сошел.

Из трехполосного движения по обочине моментально прокладывается четырех– и даже пятиполосное. Между нами и идущей впереди фурой пробует втиснуться Nissan. Мы не пускаем, но водитель настойчив. Движение ускоряется, и легковая прорывается вперед, из водительского окна показывается рука, демонстрирующая свое отношение к общему потоку в виде среднего пальца.

— Вы же можете сейчас по рации передать, чтобы его наказали за такое поведение? — спрашиваю я.

— Я больше 20 лет за рулем и уже устал от этих войн на дороге, руководствуюсь правилом трех Д: "дай дорогу дураку", — улыбается Андрей. — Нервы дороже. А так да, бывает, что и наказывают. Но ты по рации не всегда можешь понять, кто на самом деле прав, потому что не видел сам. Вообще этот миф о суперподдержке дальнобойщиками друг друга несколько преувеличен. Вот у меня случай был. Стояли мы в очереди на паром. Долго стоим, очередь большая, жара, все измученные, вдруг один обгоняет и идет к началу очереди. На 15–й радиоволне сразу буря поднимается, а он нам отвечает: "Идите вы со своими правилами, мне ехать нужно". Так к нему только я и еще один водитель вышли — отобрали ключи и выбросили в лесок, чтоб научился ждать.

Участок Новгородской области сейчас на капитальном ремонте — по обочинам припарковано много дорожной техники, на отремонтированных участках отсутствует разметка, и поэтому общая скорость потока сильно снижена. Проезжаем многострадальный мост, который, по словам водителей, ремонтируется постоянно. По рации шутят: "Ну что, были ямы — стали бугры".

— Я по трассе вижу, есть в стране кризис или нет. И судя по тому, сколько фур стоит на стоянках, как упал общий объем заказов, рецессия налицо. И пробки эти не из–за того, что грузовые автоперевозки стали активней. Причин несколько. Во–первых, перегруз: он ни обогнать, ни тронуться, ни разогнаться нормально не может, а водитель берет, потому что если не он, то другой в такой рейс пойдет — деньги терять не захочет. Решается эта проблема обязательным весовым контролем, и чтоб штраф платил не водитель, а отправитель, а то сейчас санкции все идут на того, кто за рулем. Во–вторых, разметка конкретно на М10 неправильная: реверсивная полоса для обгона должна быть длиннее, а сейчас она в среднем около 800 м, и ты еще не успел выйти на обгон, а уже не знаешь, как в поток втиснуться обратно. В–третьих, много перекрестков со светофорами, где мы пропускаем пустоту — маленькие дороги, идущие в поле или лес, на которых одна–две машины, но мы стоим, а можно было бы время отрегулировать иначе. Я за строительство М11, но, уже просто отрегулировав эти три пункта, движение можно сделать проще. Однако, видимо, легких путей в нашей стране не ищут.

Вышний Волочёк

Когда дорога между Петербургом и Москвой только прокладывалась, вдоль нее вырастали небольшие поселения, именуемые ямами. Ямы сейчас — это главный бич трассы М10, как дорожные, так и те, что утратили свое историческое название —поселки и города.

Одна из таких проблем располагается на 296–м км — пробка в Вышнем Волочке вечна. Ее причины — светофор и поворот дороги практически на 90 градусов. Я прощаюсь с водителем, чтобы поговорить с жителями Вышнего Волочка о вечном. Дома стоят у самой дороги, как полагается, у каждого дома стоит лавочка, а на лавочке, как полагается, сидит бабушка. Вот к одной такой бабушке я подхожу и спрашиваю, не пыльно ли ей здесь сидится.

— Пыльно, но я привыкла. Раньше они хоть днем ходили, а сейчас и ночью постоянно, я спать в другую комнату ушла — ту, которая окнами не на дорогу выходит. Обещали пластиковые окна поставить, но так и забыли, наверное. Кто побогаче, тот сам поставил. Спасет или нет — не знаю. Но квартиры в этих домах плохо продаются.

— Трасса делит ваш поселок на две части, часто на "тот берег" приходится ходить?

— Да, дорога — она как река здесь: всегда бурная, и не перейдешь без переправы. Светофор вон как далеко, и я, бывало, раньше переходила в неположенном месте до магазина, а сейчас вот власти сделали магазин на нашей стороне, так я практически на ту сторону и не хожу.

Я выхожу на трассу, пешком прохожу поселок и замечаю, что те частные дома, что у самой дороги стоят, по большей части пустуют. Останавливается фура с приклеенной бумажкой "Молоко" на лобовом стекле. Едем дальше в Москву.

Моего водителя зовут Сергей. Он белорус, 30 лет своей жизни посвятил дальнобою. Перед нами опять та же задача — въехать в Москву до 6 утра.

— Трасса М10 моя нелюбимая, я столько дорог за 30 лет прошел, но эта одна из самых тяжелых. У нас на фирме даже новичков не отпускают сюда — только после обкатки нового водителя. Я вот и директора зову с собой в рейс, чтоб увидел, через что мы каждый раз проходим. Но он пока не едет.

Голос в рации предлагает продать топливо. Так зарабатывают некоторые водители. Дизельное топливо можно купить за 26 рублей. Одни продают — зарабатывают, другие экономят — тоже зарабатывают. Через некоторое время мой водитель возвращается.

На лобовых стеклах у многих фур написаны имена. В Москву едут Сергей, Толик, Александр, Денис. Подъезжаем к Химкам, и скорость падает до 20, местами до 10 км/час, на въезде встаем в пробку.

— Трасса "Россия" — она как вся Россия целиком. Мимо лачуг, где живут люди с зарплатой 3–4 тыс. рублей, едут негабариты, груженные яхтами, — покататься в выходные кто–то решил. Деньги есть, но не туда расходуются. Знаете, как в Америке говорят? "У нас такие дороги хорошие не потому, что мы богатые, а это мы богатые, потому что у нас дороги хорошие". Дороги — они ж как артерии. Жизненно важны для развития страны.

Ночь, в Москву нужно успеть до 6 утра, и вместо замедления дальнобойщики набирают скорость. Мы прощаемся с водителем сразу после Химок — он успел. Но как выезжать будет — не знает: возможно, выспится, возможно, будет нарушать. За нами следом стоит длинная вереница фур — в Москву едут Сергей, Толик, Александр, Денис, и всех их объединяет усталость и трасса М10.