Беспросвет

Спектакль «Три сестры», который Додин выпустил только что, решен именно так. Хрестоматийная чеховская пьеса оттого и великая, что допускает бесчисленные трактовки -- и ни одна не исчерпает ее до конца. На «Трех сестер» мы ходим, понятное дело, не для того, чтобы узнать историю про сестричек, которые хотели в Москву, а в надежде на новый смысл, который, возможно, откроет в пьесе этот именно спектакль.

Льву Додину «Три сестры» понадобились, чтобы рассказать о жизни, превратившейся в выжженную пустыню. Ничего светлого, мягкого, уютного тут нет и быть не может. С первого акта (когда у Чехова сияющая весна) на сцене темная стена дома Прозоровых с окнами в два этажа (художник Александр Боровский), да это и не окна, а большие четырехугольные дыры без рам, без занавесок, в них графично-статуарно будут застывать герои. Посередине дверной проем, над ним козырек. За стеной в глубине поначалу сервируют застолье по случаю именин Ирины, потом пространство арьерсцены опустеет, авансцена голая сразу, и в общем атмосферу хочется описать словами из другой чеховской пьесы: «Холодно. Пусто. Страшно».

Про именины, про весну, про надежду режиссеру явно не слишком-то интересно, потому стартует спектакль вяловато. Но по мере того, как дела у чеховских героев идут все хуже, все безнадежней, действие начинает наливаться драматизмом. В этом сухом бесплодном существовании нет места живительной влаге любви, зато есть томление плоти. Андрею, упрекающему сестер, из первоначальных редакций возвращена реплика про старых дев -- и это существенно: и Ольге (Ирина Тычинина), и Ирине (Елизавета Боярская) явно недостает телесных радостей. Да и мизансцены, в которых происходят объяснения Маши с Вершининым, не оставляют сомнений в чувственной природе вспыхнувшей в ней страсти.

Но ни тело их, ни душа утолены не будут. Они обречены. Главный вопрос при постановке этой пьесы: почему сестры так рвутся в Москву, да не едут? Режиссеры по-всякому отвечали: и жалеючи прекрасных молодых женщин, и осуждая их за безволие. Для Додина, кажется, Москвы просто не существует, и на дверях прозоровского дома будто начертано: «Выхода нет».

Крупных актерских удач в спектакле пока не случилось. Но выдающиеся мастера прославленной труппы МДТ потому и мастера, что роли у них растут от года к году. Возможно, Вершинин Петра Семака, Тузенбах Сергея Курышева, Кулыгин Сергея Власова еще окрепнут. Хорош вышел Чебутыкин у Александра Завьялова. Приятным сюрпризом стала Елена Калинина, доказавшая свое право на мечту всех актрис -- роль Маши, неприятным -- Александр Быковский, просто не справляющийся с ролью Андрея: это не уровень высочайшей театральной культуры Малого драматического, которая в остальном -- в обдуманности и тщательности отделки всех слагаемых спектакля, от текста и мизансцен до света и музыкальной партитуры -- предъявила себя вполне.

Дмитрий Циликин, журналист