Почему Путин и Медведев рискуют пойти по стопам Горбачева и Лигачева
Не успели "дорогие россияне" как следует опохмелиться
после почти двухнедельных новогодне–рождественских праздников, обычно
сопровождающихся обильными возлияниями, как появилась информация о новой
антиалкогольной стратегии правящего тандема. Как говорили в старые, не то чтобы
очень добрые, времена: "Цели поставлены, задачи определены…" И даже
оцифрованы.
К концу 2012 года потребление спиртного в России
в пересчете на крепкий алкоголь должно сократиться на 15%. За следующие 7
лет — еще почти в 2 раза. Итого за десятилетку — на 55%. С
нынешних 15–18 л чистого алкоголя в год на душу (включая души младенцев,
трезвенников и дряхлых стариков) до 7–8 л, считающихся достаточно безопасным
уровнем.
Спору нет, тема архиважная. В нашей стране
более 2 млн алкоголиков и более 10 млн запойных пьяниц. Несколько десятков
тысяч человек каждый год умирают от алкогольных отравлений, несколько сотен
тысяч — от болезней, развивающихся на почве злоупотребления крепкими
спиртными напитками. Половина из ежегодных 300 тыс. серьезных автомобильных
аварий — на совести нетрезвых водителей. В каждом десятом случае погибают люди.
Бороться с пьянством и алкоголизмом конечно же нужно. Сомнения вызывают
заявленные методы достижения этой благой цели.
Во–первых, настораживает заявленный тотальный
характер борьбы. Это значит, что борьба будет в равной мере вестись и с водкой,
и с пивом, и с вином. Относительным, если не абсолютным победителем из этой
борьбы выйдет самый сильный и злостный змий — водка. На ее долю и сегодня
приходится половина потребления спиртного в пересчете на чистый алкоголь, а по
итогам кампании эта доля может возрасти до 60–70%.
А между тем действовать следовало бы как раз наоборот.
Стоило бы попробовать хотя бы отчасти заместить объемное потребление водки
объемным потреблением вина. В 2009 году россияне потребили около 1 млрд лл
вина (по 7 л в год на душу, что в разы меньше, чем в Германии или во Франции) и
2,5 млрд л водки (по 17 л в год на душу, что в разы больше, чем в Германии или
во Франции).
Если бы к 2012 году удалось сократить потребление
водки до 1,5 млрд л, пускай даже при росте потребления вина до 2–3 млрд л,
ситуация могла бы значительно улучшиться. Но для этого наряду с ограничительными
мерами по отношению к водке нужно проводить стимулирующую политику в отношении
вина.
Неудивительно, что во Франции пьют намного больше
вина, чем водки (и других 40–градусных напитков). Бутылка молодого вина стоит в
супермаркете 1,5–3 евро, а бутылка крепкого алкоголя 8–15 евро. У нас же все с
точностью до наоборот.
Во–вторых, очередное ужесточение требований к рекламе
алкогольных напитков не способно дать никакого иного результата, кроме
дальнейшего повышения изворотливости и градуса креативности у рекламодателей и
рекламистов. И вообще, когда вы последний раз видели рекламу водки по
телевизору? Когда отдыхали в братской Украине!
Потребление водки (горилки) там на душу населения
примерно такое же, как в России, даже чуть меньше. И это при разгуле алкогольной
рекламы во всех средствах массовой информации, включая электронные.
А в СССР такой рекламы вообще не было, а водку пили
так же, как сегодня. 80% потребления водки приходится на наименования (торговые
марки), которые вообще НИКОГДА и НИГДЕ не рекламировались.
В–третьих, одновременное жесткое наступление на
контрафактный алкоголь (водку) и желание повысить цену — это история про
тех самых двух зайцев. Обе цели важны. Такой дешевой водки, как сейчас в России
(царской, советской), не было никогда. В середине 1980–х рабочий на свою среднюю
заработную плату (185 рублей) мог купить 35 бутылок водки по 0,5 л. В конце
2009 года рабочий на среднюю заработную плату 18500 рублей мог купить
почти 200 бутылок водки. То есть водка относительно заработной платы
подешевела почти в 6 раз! Цена хлеба (в заработной плате) за это время
практически не изменилась, а цена поездки на городском транспорте возросла в 4–6
раз.
Но с ростом цены легальной водки создаются
дополнительные стимулы (в виде рентабельности в сотни процентов) для
производителей нелегальной, а также для потребителей технических и медицинских
жидкостей.
В общем надо выбирать, что важнее: искоренение
контрафакта (тогда надо делать широкодоступной "государеву" водку по 50–70
рублей за поллитру) или повышение цен на водку (и налоговых сборов, кстати).
Дополнительные доходы от продажи дорогой легальной водки придется частично
направить на финансирование деятельности специального подразделения "водочной
полиции".
И еще нынешним руководителям страны необходимо помнить
о печальном опыте 25–летней давности. Ведь бездарно проведенная антиалкогольная
кампания не только нанесла непоправимый урон отечественному виноделию, но и
пробила очередную брешь в бюджете Советского Союза. И без того несшего на себе
бремя военного противостояния экономически более мощному противнику (США),
низкой эффективности гражданского сектора, снижения мировых цен на нефть и
экстренных расходов, связанных с ликвидацией последствий аварии на Чернобыльской
АЭС.
Все это вкупе всего лишь через 5,5 года после
начала кампании по борьбе с пьянством и алкоголизмом привело к бесславному концу
СССР.
