Ректор МШУ "Сколково": "Это школьнику можно чего–то не рассказать"

"ДП": Повлиял ли как–то кризис на модель бизнес–образования в вашей школе?

Андрей Волков: Нет. Не повлиял и не изменил. И не мог, в принципе.

"ДП": Модель образования — она на всю жизнь?

А.В.: В случае "Сколково" это именно так. Новые модели бизнес–образования придумываются крайне редко и не меняются 30–50 лет.

Например, сегодняшняя система профессионального российского образования сложилась в 1960–е годы. Что же касается нашей модели, то кризис может выдвинуть какие–то программы вперед, отодвинуть другие, а концептуальная основа никак не меняется. Следующие лет двадцать и не поменяется.

"ДП": Скажите, пожалуйста, не в этой ли консервативности причина основной претензии, которую предъявили предприниматели к бизнес–образованию после начала кризиса: почему вы нам не сказали, что скоро начнется кризис, и не научили, как из него выходить?

А.В.: Наша школа дает управленческое образование, когда управление и есть профессия. Наших Андрей Волков слушателей сюда не случайно занесло, это их сознательный выбор. Они к обучению готовятся.

"ДП": А управлять ваши выпускники будут чем? Своим бюджетом, своей фирмой или своим государством?

А.В.: Три сферы. Первая — то, что не приносит доход, или публичная: муниципалитет, регион, страна. Вторая — то, что приносит доход: бизнес, корпорация. Третья — период создания бизнеса, start–up. Мы дифференцируем три сектора, в которых нужны разные управленческие компетенции и к которым готовим в нашей школе. И только две из них ориентированы на прибыль.

"ДП": То есть упрек бизнеса, почему не предупредили, почему не научили, не принимается?

А.В.: Это ложная фигура представления. Это школьнику можно чего–то не рассказать и предъявить упрек, что не научили таблице умножения. В сфере, которую мы с вами обсуждаем, в какой–то мере равное партнерство. В той мере, в которой приходящие учащиеся привносят свои знания в процесс обучения.

Сегодня меняется образ преподавателя в бизнес–образовании. Он обязан привносить личный реальный опыт. Это не школа, где можно обучать чужим знаниям. Здесь вперед выходит коммуникативная составляющая. Образование, выращенное на базе собственного опыта. И на опыте пришедших учащихся.

Это форма взаимной ответственности. Вы сделали выбор и пошли учиться, заплатив серьезные деньги. А мы берем на себя обязательства предоставить то, что вы ищете. Это процесс встречного движения.

"ДП": В чем особенность образовательной модели вашей школы?

А.В.: Неособенная, или так называемая классическая, модель основана на том, что модель управления можно расчленить. И в бизнесе ее расчленяют на маркетинг, финансы, бухучет, стратегическое планирование, логистику и т.д. И изучают отдельные дисциплины, проходя предмет за предметом. Это классика. Она может быть сделана очень хорошо, когда все лекции читают нобелевские лауреаты, а может быть унылой, по известным книжкам. Как вы эти знания донесете — это вопрос качества преподавателей.

Мы же исходим из того, что люди учатся только тогда, когда у них есть вопросы и проблемы. Если нет вопрошания, нет и потребления этого знания. А это создается практикой, либо актуальной — здесь и сейчас, либо привнесенной. Наша программа МВА построена на экспериментировании с практикой.

За время обучения нужно выполнить пять реальных проектов: в корпоративном секторе, в публичном — non–profit, start–up проект, четвертый — в Китае, пятый — в США. Эта модель основана на том, что у людей, выполняющих проекты, возникнет потребность в знаниях в маркетинге, в финансах и т.д.

Другой подход предлагает эти знания дать заранее, а потом он пойдет на работу. Моя практика показывает, что это не совсем эффективно. Мы не новички в этом подходе, поэлементно это используют ведущие бизнес–школы. В Массачусетском технологическом институте есть курс предпринимательства, а у нас целая программа, рассчитанная на 16 месяцев. Там студенты уезжают в Африку, Латинскую Америку, начиная и продвигая реальные бизнес–проекты.

Наша группа приезжает в китайскую корпорацию, и там ставится реальная бизнес–задача: развить новый продукт или новую маркетинговую стратегию или создать новый бизнес–план. Вы либо выполняете это в условиях корпорации, либо нет. Ваш проект либо принимают, либо отвергают. Опыт люди извлекают даже из ошибок, проанализировав причины. Иногда даже больший. В жизни мы ведь не всегда достигаем своих целей, но в процессе обучения — всегда.

"ДП": Скорректировали ли вы планы открытия кампуса?

А.В.: Наши планы не меняются. 21 сентября мы открываем кампус и запускаем первую программу МВА. Наверное, жизнь нас скорректирует, мы наберем не 70 человек, а 40. Но мы не гонимся за объемом, мы будем брать только тех, кто нам подходит. Не всех, готовых учиться и принести деньги, мы принимаем.

"ДП": По какому принципу будут отбираться студенты? Если корпорация господина Куснировича закажет обучение 15 человек, вы же не станете их тестировать? Это же ваш учредитель.

А.В.: Корпоративные программы сделаны под корпорацию. Это другой продукт. Мы уже ведем подобные разработанные под определенные корпорации программы. Мы обсуждаем либо с собственником, либо с президентом компании, что же надо сделать, какую задачу решить. Долго разбираемся, чтобы иллюзии не переносились на заказ. Вместе вырабатываем программу.

Мы работаем для людей, которые либо находятся в высшем менеджменте, либо готовятся занять соответствующую позицию. И для нас, и для них это всегда очень практично и серьезно. Как правило, по итогам этой программы начинаются кадровые перемещения внутри корпорации.

"ДП": Скажите, а среди корпоративных заявок последних 3 месяцев нет просьб: научите нас предчувствовать кризис и выходить из него?

А.В.: Нет, так никто не формулирует. И я бы сказал, что это равносильно просьбе научить кого–то жизни.

"ДП": Что будет критерием участия или неучастия соискателя в программе? Кроме денег, разумеется.

А.В.: У нас уже с января запущена программа Executive MBA. Набор очень успешный, в основном собственники и вице–президенты компаний. Для подобных программ два условия: первое — свободный английский, второе — мотивация.

Ответ на вопрос, зачем человек приходит на программу, выясняется в диалоге. Это несколько разговоров, финальный проводят наши учредители. Александр Абрамов ("Евраз"), Михаил Куснирович (ГУМ, Bosco), Рубен Варданян ("Тройка–Диалог"), Сергей Попов (МДМ–банк).

"ДП": В свое время Владимир Путин велел олигархам, вложившим по $ 5 млн в "Сколково", вложить еще и душу. Приказ выполнили?

А.В.: Выполнили. Для них все, что происходит в школе, чрезвычайно интересно, и они находят для нас время. Для меня удивительно, что они так щедро инвестируют в школу не только деньги, но и свое время, ведь его у них не так много.

"ДП": Существуют ли сторонние критерии качества полученного в "Сколково" образования?

А.В.: Мы собираемся вести учет динамики зарплат наших выпускников. Это самый объективный критерий. Ну и, конечно, рекомендации: будут ли выпускники рекомендовать нашу школу своим знакомым и партнерам.

"ДП": Как организовано взаимодействие с учредителями? Вмешиваются ли они в программы?

А.В.: Они не вмешиваются в программы, они их обсуждают. Я, как менеджер, должен предоставить грубый контур продукта. Они оценивают и соглашаются или вносят свои коррективы. Дискуссии длились 3 года, пока создавалась школа. Они реально управляют, реально участвуют в деятельности школы. Я не ожидал такой вовлеченности, когда школа складывалась и проектировалась.

Еще более важно, что они приходят на программы как лекторы. Это очень важно для студента — иметь возможность коммуникаций с такого уровня людьми, которые создавали успешный бизнес.

Это одно из конкурентных преимуществ школы: около 40 президентов крупнейших корпораций работает в нашей школе.

"ДП": Платите ли вы деньги за лекции? Сколько стоит лекция Романа Абрамовича?

А.В.: Нет, мы им деньги не платим. Это их абсолютно добрая воля.

"ДП": В рамках нацпроекта "Образование" помимо Московской школы управления "Сколково" предполагалось создать под Петербургом школу менеджмента в Михайловке. Были выделены большие государственные деньги, которые даже не удалось освоить.

Почему не получилось с параллельно заявленной школой? Что такого разного в стиле менеджмента Москвы и Петербурга? Почему–то крупные параллельные проекты в Москве и Петербурге идут по–разному: кольцевая автодорога — в Москве три, в Петербурге — увы.

А.В.: Во–первых, я не считаю, что со школой при факультете менеджмента не получилось. Это одна из лучших в России школ. Стройка, может, развивается не так быстро, как хотелось. Возможно, есть какие–то обстоятельства. Этот проект другой генетически. Там государственные деньги. У них другие процедуры употребления, другие процедуры контроля.

У нас частные деньги, это совершенно другой тип обременения. Мы работаем как частная корпорация с большой скоростью принятия решений, они же в центре уважаемого академического университета, со своими традициями, сложившейся структурой. Они обременены большим количеством процедур. Но в этом есть свои преимущества. Они могут зайти на факультет социологии, политологии и взять оттуда знания. Мы же существуем изолированно, как европейские школы. Американские бизнес–школы вписаны в академическую среду известных университетов.

У России есть преимущество понаблюдать, как развиваются две модели на территории одной страны. Это поможет решить на государственном уровне, куда двигаться и как развиваться российскому бизнес–образованию.

"ДП": Вернемся к отличию денег. Частные и государственные деньги пахнут по–разному?

А.В.: Работают по–разному.

"ДП": Получается, что они не эффективны?

А.В.: Но зато они есть всегда. Частные деньги то есть, то нет. Почему государство во многих странах содержит образование? Это ведь общее благо. Все государства вкладываются в образование, мы, кстати, меньше других в процентах от ВВП. Я надеюсь, что Россия в следующие 10 лет как минимум в 2 раза увеличит вложения в образование.

"ДП": Будут ли выпускники "Сколково" уметь предсказывать кризис?

А.В.: Неважно. Важно, чтобы они были готовы к изменениям.

Цифры: $245 млн — сумма кредитного соглашения между Сбербанком и "Сколково" на строительство и развитие школы.

Кто основал бизнес–школу "Сколково": 17 компаний и частных лиц, в том числе: Рубен Варданян, Роман Абрамович, Леонид Меламед, Андрей Раппопорт и др.