Катастрофа, но не сейчас

Сергей Переслегин издал книгу, в которой при помощи схем описал модель мира будущего до 2042 года.

Многим в качестве самого неизбежного будущего представляется китаизация всего и вся. Но в вашей книге "Социокриптографический анализ" Китай не встречается ни разу…

Я не верю в такое будущее. Там сейчас просто наши советские 1950-е годы, может быть, 1960-е. СССР тоже когда-то бурно развивался. Потом мы столкнулись с проблемами этого развития, которые не были своевременно отрефлектированы, впилились с размаху в 1970-е и большой кризис потом. Совершенно неизбежно: Китай ждет то же самое, причем не важно, будет ли этот кризис связан с мировым экономическим, то есть кризисом спроса, или с острой нехваткой энергоресурсов, которая уже сейчас есть, или с резким возрастанием социального напряжения, о чем они регулярно вспоминают. В Китае пытаются создать совершенно невозможный вариант - социалистическая страна, левый проект, господство справедливости с капиталистической экономикой. Это страшно неразрешимое противоречие.

Развитие - не вечный период: как только Китай столкнется с проблемами развития, это противоречие немедленно даст о себе знать. Можно ожидать чего угодно, в том числе развала страны на Север и Юг. Китай проходит период быстрого индустриального роста, превращения крестьянского населения в городское, с чем Европа, США и даже Россия давно справились. На этом периоде любая страна быстро растет, а поскольку у них еще есть возможность использовать ресурс остальной части мира и в форме инвестиций, и в форме технологий, их рост, конечно, проходит быстрее, чем у всех остальных. Но это не вечно. И главное: завершив этот период, Китай будет находиться в зоне индустриальных проблем и индустриальных решений, а весь мир - в другом месте.

А проблемы с перенаселенностью Китая?

В Индии плотность населения намного выше. 5000-летняя история Китая показывает, что он никогда не вел захватническую политику. Монголы вели, японцы вели, даже корейцы вели, а Китай занимался исключительно своей идеологией. Поднебесная - слишком важная вещь, чтобы сниматься с места и двигаться дальше. Исторически своим Китай считает только Тайвань, возможно, его будут интересовать страны Юго-Восточной Азии, но мы для них - Северная Пустыня. Они свой-то север толком заселить не могут, несмотря на решения партии, правительства, льготы и даже депортации. Бояться китайского нашествия - это все равно что думать: в Москве 10 млн человек, это ужасно много, поэтому москвичи создают угрозу Таймыру. Сейчас они все вскочат и поедут заселять Таймыр!

Нас совершенно не беспокоит нигерийская угроза, бангладешская угроза - а они, как и все страны третьего мира, переживают период бурного роста населения.

Да, всплеск рождаемости по всей периферии цивилизации критически опасен для нее. Не рассматривая гипотезу о том, как китайцы формируют громадные армии и устремляются в Сибирь, я очень хорошо вижу огромные человеческие потоки бангладешцев, пакистанцев, арабов, турок, которые перемещаются по всему миру. Порядка 10% населения земного шара постепенно приходит в движение или уже пришло. Это не только сопоставимо с великим переселением народов, но значительно превышает его. Такие мирные миграции гораздо опаснее военных конфликтов. Во-первых, их нельзя остановить ни юридическими, ни военными способами. Во-вторых, происходит размывание европейской идентичности. В-третьих, так или иначе размываются генетические карты.

Мир очень сильно меняется. При этом работает теорема, которая является страшной: люди и капиталы устремляются в места наивысшей капитализации, а производства - в места наименьшей капитализации. В мире создается невероятное напряжение между теми территориями, которые производят, и теми, которые потребляют. Равновесие пока удерживается благодаря тому, что никто всерьез не занялся транспортной сетью, а ситуация будет только усугубляться.

В книге идет речь о глобальном экономическом кризисе, который станет причиной сверхдепрессии, а она в свою очередь приведет к глобальной войне за энергоресурсы. Нынешний кризис - начало этих событий?

Он очень похож на галадепрессию, но, с моей точки зрения, этот кризис искусственный и преждевременный. Данный кризис будет купирован, из него будет найден дорогостоящий выход, однако устойчивость общей ситуации уменьшится. Катастрофа наступит не на этой депрессии, а несколько позднее. Но моя позиция может быть неправильной. Те же мировые элиты, если они всерьез восприняли ситуацию и поняли, что устойчивой ситуации не будет, могут попытаться форсировать кризис сейчас из принципа "раньше сядешь - раньше выйдешь", то есть стоит ли поддерживать равновесие до 2020 годов, если все равно все развалится?

У вас как переломная точка обозначен 2017 год...

Точные даты будущих потрясений называть сложно. Есть критические точки в 2012, 2014, 2017, 2023 годах. У нас с 2001 года критические события идут непрерывно. Мы прошли точку невозврата, очень глубоко втянулись в кризис, и поэтому каждый последующий год будет приносить события. 2017 год выделен особо, потому что для нашей страны он особенно важен.

Наше мышление любит круглые даты. Это столетие революции. Обратите внимание: в массах населения отношение к революциям уже сменилось от резко отрицательного к нейтральному, а если говорить о последствиях, то, скорее, к положительному. Сталин из категорически отрицательного героя становится положительным героем анекдотов. Дело даже не в том, что народу захотелось сильной руки, а в том, что по прошествии определенного периода и мы начали осознавать, что довольно много потеряли, причем просто так.

У нас было нечто совершенно свое, а мы взяли и кинули, схватили нечто чужое. Легко понять, что как капиталистическая страна мы всегда будем ухудшенным подобием Запада, а как социалистическая - это совершенно неочевидно. А тут еще пример Китая (у них все далеко не хорошо, но со стороны этого не видно).

Что за этим может последовать?

Америка сделала фундаментальную ошибку, когда начала использовать плоды победы над Советским Союзом. Как только проект правого международного капитализма утратил противовес, он утратил перспективу развития. До конца 1990-х годов запихнули маятник в крайне правую сторону, а теперь он начнет движение назад. Движение влево неизбежно, это понятно любому непредвзятому наблюдателю, и не только в России, и даже не столько в России. Да, после событий 1968 года в Европе пассионарные люди выталкивались из политики и даже из социума, но сейчас возникла картинка под названием "великий кризис".

Надо каким-то образом повышать конкурентоспособность своей продукции, нужно драться за свои позиции, а для этого нужны пассионарии. Я вижу, как люди на Западе, начиная с Саркози, начинают наращивать пассионарность.

К 2017 году мы можем оказаться в ситуации не очень приятного выбора между горячей мировой войной или горячей революционной катастрофой. И это еще не самый плохой вариант. Он просто приведет нас к темным векам, надолго. Если они все-таки наступят, очень хотелось бы выйти из них на новой ступени развития, а не на той, с который мы ушли. Но если ничего не делать, то будет хуже. Есть два сценария катастрофы. Первый: взрываем мосты, отходим за Днепр (плохой сценарий, означающий, что мы теряем многие достижения цивилизации, но сохраняем управляемость ситуации и развития). Но это гораздо лучше, чем сценарий всеобщей катастрофы и распада организованности.

Что будет происходить с Россией? Можем ли мы догнать других в области технологий?

Россия отстает по информационным технологиям, кроме той их части, которая касается систем со специально организованной машинной коммуникацией. Тут мы превосходим всех остальных и можем это использовать, а в остальном отстаем и от Востока, и от Запада. По биотеху США вырвались вперед настолько, что все остальные отстают от них совершенно одинаково. Дело не только в том, что Штаты так круты сами по себе. Там приняты институциональные законы, в силу которых любые научные результаты, где бы они ни были достигнуты, будут капитализированы в США. Поэтому здесь нам ничего не светит.

Зато в области нанотехнологий все находятся в одинаково плохом положении. Нанотехнологии это не "гигантские человекообразные роботы на охране города Чулыма". Это, вероятно, следующий шаг в развитии энергетики, возможность сделать атомную электростанцию, которая помещается в ящике от тумбочки, не содержит движущихся частей, полностью превращает всю энергию распада в электрическую и не содержит в качестве отходов отработанного ядерного топлива. Ни ветрогенераторы, ни приливные станции этих задач не решают.

Новая энергетика приводит нас к новой экономике. Поскольку, если вы можете поставить электростанцию, грубо говоря, на каждый дом и каждый завод, вам не требуется создавать характерную для индустриального мира кооперацию. Мы уходим от мира, где каждый его кусочек делает что-то свое, имеются транспортные потоки, где что-то собирается, к миру гораздо более ограниченному. Конечно, если вы не хотите бананов из оранжереи, а хотите из Эквадора, вам их дадут, но совсем за другую цену.

Однако в целом возникнут территории, которые смогут производить все необходимое для выживания и получать по мировому обмену лишь бонусы. С точки зрения современной экономики, это невозможно, но с новой энергетикой и молекулярным принтером, на котором можно будет производить технические системы, как мы сейчас распечатываем рисунки, смешивая в смежном устройстве необходимые молекулы (это еще один возможный шаг нанотехнологии), вы попадаете в новую ситуацию и решаете главную проблему индустриализма - проблему принципиальной перегруженности всех систем.