Юрий Мамин: "Кризис не смоет Бондарчука"

Смотреть видео:

О Федоре Бондарчуке и кризисе, как очищении.
Кризис не смоет Бондарчука, к сожалению. Бондарчук представляет собой коммерческий кинематограф, который возглавляет Михалков. Эти люди делают деньги. Не то, чтобы они были плохими, или не были мастерами - у них просто такие вот мозги. Вряд ли что-либо по-настоящему волнует этих людей, кроме возможности заработать. Сюжеты их фильмов очень рациональны, они наперед просчитывают ситуацию, может у картины быть коммерческий успех, или нет. В их работах нет сердечной, душевной боли.
И, по их мнению, другого пути нет.

О поп-корне и поэтических вечерах.
Воспитано новое поколение жующих поп-корн. Люди собираются в стада и смотрят развлекательное кино. Хорошо, если смотрят, а то просто щупают своих девочек, пьют пиво, или спят на сеансе. Увиденные фильмы не заставляют задуматься, как хорошие романы, такого больше нет. А ведь было, мы просто забыли! Забыли поэтические вечера, на которые собиралось огромное количество людей! На спектакли ломились не потому, что все богатые, а просто хотелось посмотреть - это был глоток свободы.

О романтике советского времени.
Несмотря ни на что, мы превосходили все буржуазные страны. Мы были страной с идеалами, пусть даже романтическими, мы строили справедливое общество. Сейчас на это махнули рукой, какая там справедливость! Разбогател, огородился забором, плевать, как живут напротив! Вот ситуация, которую представляет Бондарчук.

Про Барака Обаму.
Приход черного президента к власти в Штатах – результат кропотливой работы, происходившей на наших глазах. Мы помним с чего американцы начинали: "Тропою грома", "Угадай, кто придет к обеду": фильмы, где чернокожий появлялся в обществе белых, были шоком. Потом черные и белые в кино стали работать вместе, начали дружить, потом - целоваться. В итоге избрали черного президента! Это работа заказана руководством страны – американцы избавляются от болевых точек.

О беспризорниках, Макаренко и ужасном социализме.
Когда в России понадобилось справиться с беспризорниками, дело поручили Дзержинскому. В два года с беспризорностью было покончено. Появились великие педагоги, к примеру - Макаренко. Бандиты и уголовники стали учеными и инженерами, строителями нового общества. Люди верили, что издержки временные, стоит только убрать плохих руководителей. Идея была светлая, и всегда такой будет. За рубежом, благодаря нам, построили очень близкое к социализму общество. Люди требуют и получают справедливость. У нас же одна из самых несправедливых стран в мире. Сколь ужасным был социализм, столь ужасный появился капитализм.

О новом фильме "Не думай про белых обезьян" и меценатах.
Мы начали работать под частичное государственное финансирование, фильм снимали в два приема. Сначала государство дало 350 000 долларов, но их, ясно, не хватило. Мне обещали частные деньги. Оказалось, многие из недавно разбогатевших, любят мои картины. При первой встрече мне говорили что "Окно в Париж" – настольный фильм, но когда речь заходила о финансировании, выяснялось, что с деньгами никто не спешит расставаться. Мы оказались с построенными декорациями и невыполненными обещаниями инвесторов. В итоге, все разобрали и ждали целый год. Я выступил на съезде кинематографистов, мне дали еще 650000 долларов. В целом это был миллион, но и сама картина за это время вздорожала.

Независимых инвесторов надо подкармливать, а в нашей стране нет никакого закона, освобождающего меценатов от налогов, как это делается на Западе. Нельзя ждать, что человек отдаст деньги просто из любви к искусству. Искусство и бизнес — разные профессии. Человеку, занятому деланьем денег, некогда читать, ему надо считать. Редчайшие исключения - Третьяковы, Дягилевы, да и те испытывали большие сложности в жизни. Люди, разрабатывающие гигантские месторождения, интересуются в лучшем случае футболом, покупают футбольные команды. Чаще всего, они просто проигрывают гигантские суммы в казино. Но на кино такие не дадут.

О планах и самоуважении.
Рыцари говорили правильно – делай, что должен, и будь что будет. Я не намерен останавливаться. Почему снимаю редко – то, что нравится мне, никогда не примут хозяева телевизионных каналов или продюсеры, у которых есть деньги. А я никогда не приму их предложений. Хочется чтобы не только мне подавали руку, но и я сам себя продолжал уважать. Иначе мне жить совершенно невозможно будет.