Чубайс: "Теперь до меня дошло, куда мы попали"

Интервью бывший глава РАО ЕЭС дал газете "Ведомости".

"В": Недавно вы вошли в состав наблюдательного совета JPMorgan. Вы уже участвовали в заседании совета? Обсуждали ли мировой финансовый кризис с коллегами?

А.Ч.: Конечно, кризис был центральной темой обсуждения на заседании. Говорили также о том, что вслед за финансовым кризисом будет разворачиваться экономический, за ним — социальный, а за социальным — политический. Эта цепочка так или иначе будет разворачиваться во всех странах, разумеется, по-разному в зависимости от местных особенностей. Говорили о том, что никто не защищен, даже те, кто считает себя защищенным, — и ударит по всему миру. В общем, глубина понимания там была серьезная, и для меня, для понимания картины это было важным.
Если до этого я на абстрактном уровне понимал, что мы вошли в кризис, который бывает раз в 100 лет, то теперь на психологическом уровне до меня дошло, куда мы попали.

"В": Российское правительство привлекает вас к участию в антикризисных совещаниях?

А.Ч.: У меня нет каких-то таких особых великолепных идей по поводу вывода России из кризиса, о которых никто не догадывается, а я вот знаю. С другой стороны, таких идей сейчас ни у кого нет. Так что в качестве этакого эксперта я вряд ли сейчас пригоден. Понимаете, там нужны не столько мысли, сколько действия. Первое, что происходит во время любого кризиса, — потеря управляемости, когда, например, Министерство сельского хозяйства делает то, что наносит вред промышленности, а Министерство промышленности делает что-то вредное для торговли, а торговля не знает, как будет развиваться банковская система, которая, в свою очередь, разрушает валютные резервы… В этом смысле выстраивание технологии антикризисного управления — вещь гораздо более важная, чем набор неожиданных мыслей.

"В": Вы всегда защищали политику министра финансов Алексея Кудрина...

А.Ч.: Главное, что сегодня удерживает Россию на плаву, — это макроэкономическая политика последних восьми лет. Главное достижение правительства и Центробанка России в том, что они удержали макроэкономическую стабильность и создали резервы, за счет которых теперь и возможно держать ситуацию. Если кто не понимает, перед Россией в сентябре — октябре маячила одна-единственная проблема: массовые банковские банкротства. А что такое массовые банковские банкротства? Это коллапс банковской системы, при которой ты имеешь: полный коллапс расчетов на сотнях тысяч предприятий; массовую задержку заработной платы; 110 млн вкладчиков, которые не могут забрать свои деньги, и т. д., и т. п. Что делали бы вкладчики и работающие в этой ситуации в России в 2008 году, при должной доле воображения можно себе представить. Теперь о том, благодаря чему мы этой ситуации избежали. Благодаря валютным резервам, которые с сентября по октябрь 2008 год, как известно, хоть и сократились более чем на $100 млрд, но сохранились на более чем солидном уровне — около $450 млрд.

"В": Что вы сделали со своим портфелем энергетических акций, выданных вам в обмен на акции РАО ЕЭС? Вы, помнится, обещали их до осени подержать, а потом решить.

А.Ч.: Беда состоит в том, что я так и поступил. Часть из них успел продать вовремя, всеми офертами в ОГК — ТГК воспользовался. И небольшую часть просто продал. Но меньшую. А большая зависла, как у всех. Сейчас все в пять раз дешевле стоит, чем летом. С одной стороны, конечно, очевидная глупость с моей стороны. Отвлекся, когда эта гора в виде РАО ЕЭС с плеч свалилась, перестал на эту тему обращать внимание — и вот результат. Но с другой стороны, если посмотреть шире — мне очень повезло. Не с акциями, они для меня не главное. Повезло со сроками. Потому что если бы все, что случилось на мировых фондовых рынках осенью, произошло на полгода раньше, мы бы не завершили реформу электроэнергетики. Мы не получили бы $36 млрд в виде инвестиций в генерирующие компании и не завершили бы реорганизацию РАО ЕЭС. Не так давно с коллегами по РАО обсуждали: можно было бы как-то выкрутиться в такой ситуации? И пришли к единственному ответу: нет, нельзя. Просто повезло.