Главный редактор журнала Forbes Максим Кашулинский: "Выигрывают, как обычно, параноики"

Почему никто в России не смог предугадать кризис?

М.К.: Почему же не смог? Кризис бушевал на мировых финансовых рынках с прошлой осени. И уже минувшей весной бизнес почувствовал, что дешевые деньги кончились. Именно тогда самые осторожные предприниматели начали сворачивать экспансию, подчищать активы. Выигрывают, как обычно, параноики, а если бы все были на 100% уверены, что экономика уйдет в кризис, то и кризиса никакого бы не было.

Множество авторитетных политиков и экономистов говорят о глобальных причинах кризиса. Какие, по вашему мнению, причины у российского кризиса?

М.К.: Российская экономика — часть мировой экономики, поэтому отделить внутренние причины от внешних решительно невозможно. Кризис начался в США, выявив недостатки построенной там финансовой системы. Но жесткие заявления нашего руководства в отношении "Мечела", конфликт вокруг ТНК–BP, который на Западе воспринимается однозначно как попытка отнять у иностранцев их собственность, и, наконец, война в Грузии подлили масла в огонь. Именно поэтому российские индексы упали сильнее других.

Какова природа кризиса? Возможно, все дело в виртуальности экономики и денег?

М.К.: Природа кризиса — перепроизводство. На этот раз "произвели" слишком много дешевых денег и финансовых инструментов, которые не были обеспечены реальными активами.

В чем выразится в России пик кризиса? Рухнут цены на недвижимость, обанкротятся десятки банков, трейдеры будут работать продавцами в ларьках…

М.К.: Есть два сценария. Первый, наиболее вероятный: банковская система устоит, часть компаний разорится, рост экономики замедлится, но в целом все будет хорошо, несмотря на то что кто–то лишится работы, а вместо потребительского бума мы получим потребительскую умеренность. Может возникнуть период, когда полки магазинов существенно опустеют (из–за перебоев с импортом), но он довольно быстро пройдет. У компаний появится стимул повышать эффективность, а у власти — бороться с коррупцией, которая служит главной причиной роста цен и не способствует модернизации экономики. Второй сценарий катастрофический, о нем я даже говорить не хочу. Я в него не верю — в нашей экономике сейчас достаточно денег, чтобы его не допустить.

Когда, по вашим прогнозам, закончится кризис? И что нужно сделать, чтобы наиболее безболезненно из него выйти?

М.К.: Если под окончанием кризиса понимать начало нового периода роста, то он у каждого будет свой. У продавцов подержанных машин кризис, может, уже закончился — сейчас у них прибавится работы. Может, у российских производителей, допустим, макарон начнется бурный рост в следующем марте, потому что — я фантазирую — упадут продажи импортной продукции. Что же касается фондового рынка, то, к сожалению, уверенного роста в ближайший год мы не увидим.

Кого кризис обойдет стороной?

М.К.: Кризис никого не обойдет стороной. Но у кого–то прибавится работы. Про продавцов подержанных машин я уже говорил. Еще есть юристы — сейчас арбитражные суды завалят исками специалисты по банкротствам, кризис–менеджеры, владельцы ломбардов, наконец...

Поменяется ли как–то в итоге сознание людей в России?

М.К.: Сознание людей следует за телевидением. Я думаю, мы станем более бережливыми, будем сильно не любить США, будем гордиться нашими победами. Изменится ли отношение к власти, перейдет ли оно к западной схеме, предполагающей прямую ответственность государства перед обществом? То есть к схеме: мы (народ) платим налоги, а вы (государство) будьте добры их тратить на наше же благо? Не уверен. Такой переход скорее был бы возможен в результате постепенного роста благосостояния, а не в годы, когда экономика притормаживает.

Какими должны быть экономика и политика страны, чтобы экономические кризисы ее затрагивали незначительно? Возможно ли России стать такой страной?

М.К.: Почему нет? Для этого экономика должна быть, во–первых, диверсифицированной: должны быть и сырьевые компании, и высокотехнологичные, и мощные производители продуктов питания.

А во–вторых, она должна быть привлекательной с точки зрения инвестиций. Политика должна благоприятствовать развитию предпринимательства. Как выразился Дмитрий Медведев, пора прекратить кошмарить бизнес. И тогда мы получим очень устойчивую экономику, потому что предпринимательский дух в России очень сильный.

Что сейчас переживают люди, которые работают на финансовом рынке?

М.К.: Тут как с гриппом: все зависит от того, был человек "привит" кризисом 1998 года или нет. Тот, кто пережил экономическую катастрофу десятилетней давности, видит в нынешней ситуации массу открывающихся перед ним возможностей. А люди помоложе — примерно до 28 лет — помнят в своей сознательной жизни только рост зарплат и возможностей. Им будет тяжелее всего. Я уже сталкивался с молодыми предпринимателями, которые натурально впали в депрессию.

Каковы ваши личные ощущения от всего того, что сейчас происходит на российском и мировом финансовом рынках?

М.К.: Полтора месяца, полет нормальный.

Куда сейчас имеет смысл инвестировать?

М.К.: В образование и детей.

Куда лично вы инвестируете?

М.К.: В детей и инвестирую.

Если средний класс — тот, кто набрал кредитов на 1 млн и выше, — окажется безработным, может ли он стать реальной политической силой? В нашей стране люди не боятся протестовать, когда дело касается их интересов, яркий пример тому — движение автомобилистов Вячеслава Лысакова "Свобода выбора".

М.К.: Вряд ли. Во–первых, тема ответственности политиков за экономические просчеты у нас табуирована, не то что тема пробок и мигалок. Во–вторых, в обществе, кажется, есть консенсус насчет того, что во всем виноваты американцы. В–третьих, люди, относящиеся к среднему классу, привыкли мыслить более практично: они скорее пойдут искать работу, чтобы прокормить семью, чем на митинг. Потому что поиск работы может принести скорую отдачу, а митинг — нет.

Грозит ли экономический кризис концом потребительского бума? Или это не в русском стиле — жить экономно? А гулять так гулять...

М.К.: Вообще–то жить экономно — это как раз в русском стиле. Да, в последнее время наблюдалось некое подростковое отношение к потреблению, реализация отложенного спроса, который не могла удовлетворить советская власть. Но такая подростковая манера поведения в любом случае прошла бы: с возрастом и люди, и общество начинают тратить деньги более рационально.

После кризиса какие возможны сценарии развития России: приход реальной демократии, разобщенный центр и бурный региональный рост, все останется, как и раньше, и что–то другое?

М.К.: Я не знаю. Все будет зависеть от цен на нефть и от воли небольшой группы людей, стоящих во главе нашего государства.

Биография
Максим Кашулинский
Родился 27 июня 1973 года в городе Рыбинске Ярославской области.
В 1995 году окончил филологический факультет МГУ.
В 1996–1997 годах был корреспондентом отдела "Бизнес" газеты "Сегодня".
Работал шеф–редактором журнала "Компания", занимал должности заместителя главного редактора — редактора отдела "Потребительский рынок" газеты "Ведомости".
C сентября 2003 года - в издательском доме Axel Springer Russia (издатель русской версии Forbes).
Август 2004 года - становится главным редактором Forbes после убийства Пола Хлебникова.