Любое тайное становится явным

Мы с женой приехали на дачу, когда рука уже распухла. Ужаснулись - и едва не силком повезли жертву скамейки в Выборг, в травматологию, где ей сделали рентген и наложили гипс. Я же, томясь в коридоре, разглядывал окружающих: мужичка, удачно пообщавшегося с другом, с головой в бинте; женщину, запивавшую портвейном выписанные для лечения отита антибиотики и теперь оравшую от боли и бившую казенные градусники. Но больше всех впечатлил прилично одетый мужчина с багровым лицом: его укусила змея. Мужчине было действительно худо, но его жена охотно рассказала, что он нашел в лесу гадюку и, вспомнив рассказы соседа о целительных свойствах змей на спирту при лечении поясницы, принес гадину в дом. Где и «потревожил животное, пытаясь засунуть в емкость с водкой, - ну и получил несимметричный ответ. И вот тут - в приемном покое выборгской районной больницы - я постиг наконец непостижимую тайну русской души. Тайна эта состоит в прекрасном пренебрежении жизнью - хоть своей, хоть чужой. Потому что в странах, где ценность жизни крайне высока, никаких тайн души нет. Там тайну составляют приготовление кролика в горчичном соусе или пошив идеально приталенного пиджака, причем цена жизни придает этим низменным благам вполне возвышенный смысл - как и продвигает, например, разработку систем безопасности на дорогах. А русская душа потому и загадочна, что летит себе по небесам, лишенная балласта в виде тела. И никто не знает, куда ее на ветру развернет - то ли прогнившие скамейки ценностью объявить, то ли свою страну признать поднявшейся с колен великой державой, то ли ревматизм лечить посредством гадюк. Если жизнь ничего не стоит, разницы между гадюками и величием нет. Дмитрий Губин, обозреватель журнала «Огонек