Страхи и комиксы по Достоевскому

<b>"В новой телевизионной </b>версии "Преступления и наказания" сразу перебор с мерзостью натуры. Какие-то селедочные головы и кишки на каждом шагу, призванные, видимо, иллюстрировать "реализм действительной жизни", но виданные уже в западных фильмах и сразу осточертевшие. Цвет кажется "шагом" навстречу "широкому" зрителю и, соответственно, рекламе. Тоже смахивает на цензуру, но не прежнюю, идеологическую, а внутреннюю, рыночную.

<b>Раскольников</b> пока не больно на умного похож, фигурой особенно. Хоть и красивый, а больше на клоуна смахивает из "Лицедеев" или "Маски-шоу". Зато Юрий Кузнецов в роли Мармеладова совершенный молодец. Пожалуй, только люди, причастные к алкоголизму, смогут оценить сыгранное им алкогольное озарение, точное описание которого есть только у Венедикта Ерофеева да Владимира Шинкарева. А еще предстоит оценить "нового" Порфирия Петровича! У Смоктуновского, помнится, даже уши вытянулись, как у волка, в этой роли. Интересно, возникнет ли после просмотра этого сериала у нечитавших желание взяться поскорее за книгу?"

<b>Существует ли</b> в России мода на достоевщину – это вопрос. На Западе и на Востоке, пожалуй, да, существует - романы Достоевского там очень популярны и даже провоцируют на разные фантазии. Как сообщало РИА "Новости", ректор японского института иностранных языков Икуо Камэяма написал продолжение романа Достоевского "Братья Карамазовы". Ректор рассказал, что идея завершить шедевр русского писателя пришла к нему, когда он переводил четвертую часть романа. "Мне стали бросаться в глаза некоторые детали, персонажи, действия которых явно предполагалось развить в дальнейшем, - заявил профессор. - Наконец, я понял, что Достоевский писал с мыслью о продолжении, и я не смог удержаться от искушения". <br>Камэяма, по его собственному признанию, "как бы шел по расставленным писателем вешкам - мое воображение было обоснованным, и я надеюсь, что Достоевский поблагодарил бы меня".

<b>На выставке </b>в петербургском музее Достоевского (в рамках Первого Международного фестиваля комиксов), японские художники шокировали комиксами по "Преступлению и наказанию".

<b>"Ба-бах! Пиф-паф!</b> Бум! Надо бежать! Все дороги в аэропорт закрыты! Всюду полиция!" - так выглядит комикс по роману в современной японской комикс-интерпретации. Классик комикса Тезуки Осама с текстом русского классика обошелся по-своему: для доказательства собственной теории по поводу убийства старушки-проценщицы Раскольников приводит в пример Сталина, Гитлера и Эйзенхауэра, а Свидригайлов становится революционером и с красным флагом идет на баррикады.

<b>А вот </b>так недавно анонсировало российское издательство одну из японских книг, впервые, переведенных на русский: "Знаменитый психологический триллер, ставший международным бестселлером, современный японский вариант "Преступления и наказания". Преступление страсти объединяет четверых работниц ночной смены с фабрики быстрого питания. Противостоит им владелец ночного клуба".

<b>Читают ли</b> сегодня Достоевского в России? Воспринимают ли его романы как психологические триллеры? Писатель Борис Акунин и президент Фонда Достоевского Игорь Волгин считают, что в списки отечественных бестселлеров роман "Идиот" попал именно после выхода удачного телесериала.

<b>Вот что говорит Борис Акунин</b> в интервью журналу "Огонек": "Достоевский востребован не потому, что нация так уж сильно мучается его проблемами. У нее хватает своих. Привлекают скорее внешние моменты: криминальность, экшн, интрига, психологизм…После выхода сериала многие решили наконец прочесть "Идиота". Это неплохая реклама для прозы. Хорошо, если школьники после акунинского "Ф М." (кавер-версии "Преступления и наказания") заинтересуются оригиналом". Может, и "Преступлению и наказанию" повезет после нового телесериала?