Проект "Старьё": Красть запрещено, продавать запрещено

Зело премного развелось в нашей Империи негодяев, каковые сочиненья умственные и зримые у честных людей бесстыдно крадут. Вашему покорному слуге что по Неглинной променад совершать, что по Подьяческой – повсюду в подворотнях фланируют сумрачные столбы, торгующие виршами патриота нашего Державина, сочиненьями гения расейского Карамзина, полотнами художника первейшего Рокотова слаженными на дешевой газетной бумажке, мазанными на грошовых холстах безо всякого согласия господ авторов и создателей. Отчего достойнейшим сынам Отчизны убыток немалый приключается, да и в казну налог не идет.

<b>Страданья творящих искусство</b> понеже преисполнили сочувствием Августейшего нашего монарха. Его Величество повелело нынче же херить прежние статьи уголовного уложения, чтоб новыми наказаньями стыда не имущих супостатов извести. Отныне соловушки расейские могут свиристеть и журчать без опасенья, что трели их украдут и гнусно перекурлычат. Несть им более мучений адовых – государь оберег!
<b>С сего дня всех воров </b>презренных, крадущих плоды ночей бессонных, егейских муз дары, непременно ожидают каторжные заключенья в шести годах, да выплаты таковых сумм золотом и ассигнациями, каковые разорят и первого кесаря, и последнего плотника. Сии средства немалые будут непременно передаваться обокраденным творцам, дабы впредь они нужды большой не знали, кофей пили сладкий со сливками, и на булку масло клали.
<b>Из столицы сообчают</b>, что монаршью милость с радостию безмерной встречают первые расейские пииты – князь Акунин, графиня Маринина, баронесса Донцова, а также певцы - барон Басков и мещанка Рамазанова. Благодарственные письмена Его величеству непременно отправят живописец купец Сафронов и балерина из крестьянок Волочкова. Все они исстрадались от ворья презренного, сердце и живот надорвав.
<b>Ужо-то теперь и мы, верные рабы</b> милостивого монарха нашего, можем без опасений всяческих променад совершать и по Тверской, и по Невскому, и по Самарским рынкам – нынче Маммону, торгующую подметными картинами да книгами, непременно изведут под корень. Несть бо тайно, еже не явится: ниже бысть потаено, но да приидет в явление.