"Геликон" устраивает вечернюю Камасутру

<BR><BR>Сегодня в Петербурге начинаются гастроли театра "Геликон-опера". Четыре дня самый скандальный театр Москвы, разместившись на сцене Театра оперы и балета Консерватории, будет эпатировать петербургскую публику, еще, вероятно, не забывшую обладательницу "Золотой маски" 2003 г. берговскую "Лулу".<BR>То, что о театре спорят все 12 лет его существования, самих геликоновцев только радует: "Спорят, значит, мы интересны". В активе "Геликон-оперы" -- восемь "Золотых масок", которые, как известно, за пустой эпатаж не дают. Надо думать, не одни только выставленные на сцену унитазы с автомобилями помогли театру снискать российское и даже мировое признание. И Камасутра уборщиц, песни голых баритонов и почти настоящий театральный пожар в последней постановке театра -- опере "Средство Макропулоса" -- лишь необходимый театру антураж современного оперного спектакля, в котором, как ни крути, без качественной музыкальной составляющей не обойтись.<BR>Собственно, и "Средство Макропулоса" при всей его режиссерской экстравагантности стало событием прежде всего музыкальным. Не только потому, что опера чеха Леоша Яначека прозвучала в России стараниями "Геликона" впервые, а труппа театра добросовестно освоила непростое чешское произношение. Но и потому, что во время премьеры за пультом стоял не кто иной, как маэстро Геннадий Рождественский. Кстати -- главный российский специалист по Яначеку, дирижировавший в свое время не только всеми симфоническими произведениями, но и двумя операми "славянского Пуччини" -- "Енуфа" и "Катя Кабанова".<BR><B>Почти что Манфред</B><BR>В Петербург Рождественский, увы, не приедет, и сотворенное им музыкальное чудо окажется в руках дирижера Владимира Понькина. Равно как и второй спектакль, привезенный "Геликоном".<BR>"Мазепа" -- не самая известная и любимая у нас опера Чайковского. Отчасти -- за прикрепившийся к ней ярлык фольклорно-исторической драмы, невыгодно уводящий ее из ряда лучших опер композитора.<BR>Дмитрий Бертман, художественный руководитель "Геликон-оперы", решил сосредоточиться в "Мазепе" исключительно на драме личной, убрав всю историческую подоплеку и отослав главного героя в объятья Байрона и Гюго.<BR>Дабы зритель, наконец, понял и хоть немного разделил чувства несчастной Марии Кочубей, воспылавшей страстью к старому гетману.<BR>