Нашлась высокая женщина для Олби

<BR><BR><BR>Зинаида Шарко -- женщина и актриса не из породы "душечек". Она героиня, воительница, самостоятельная творческая единица. Эту силу она чувствовала в себе с самого начала. И когда блистала в художественной самодеятельности, и когда была примадонной на своем курсе в Театральном институте на Моховой. По природе своей она должна была быть и была на первых ролях. Отношения с мужчинами строила на тех же принципах. Сейчас в своих воспоминаниях она пишет, как в ответ на упрек одного из мужей в неверности парировала: "Если собрать вместе всех твоих женщин, то может получиться средней руки бордель, а если собрать всех моих мужчин, то это будет лучший в стране театр".<BR>Актриса театра Товстоногова, Зинаида Шарко в родном БДТ вдруг оказалась без ролей. Нянька в "Дяде Ване" и Кормилица в "Антигоне" -- вот и весь ее репертуар последних десятилетий. Хорошо, что в эти годы появились альтернативные сцены, где могли экспериментировать не только дебютанты, но и народные артисты. Так у Шарко вновь появились роли. Она играла в пьесах Людмилы Разумовской "Медея" и "Владимирская площадь", но более всего до сих пор дорожит ролью своей великой предшественницы Сары Бернар в спектакле "Она бросает вызов". Не исключено, что именно в "Приюте комедианта" заприметили артистку кинематографисты, которые прежде не слишком баловали ее вниманием.<BR><BR>"Ники" и "Лики"<BR>Если раньше она и снималась, то, как правило, у эстетов -- у Киры Муратовой и Ильи Авербаха. Теперь за Шарко охотятся режиссеры всех поколений и направлений. Она снимается и в "Бандитском Петербурге", и в "Механической сюите", у Мельникова, Бортко и Месхиева. Наград за эти фильмы актриса получила больше, чем было самих ролей. "Ника", "Созвездие", "Петрополь", "Лики любви", призы фестиваля в Монте-Карло, Московского международного кинофестиваля, "Киношока", "Кинотавра"...<BR>В 70 лет Зинаида Шарко стала одной из самых востребованных актрис Петербурга. Возраста не скрывает, да кто ж о нем вспомнит, если спина прямая, юбка с разрезом, ножки стройные, хоть опять, как в былые времена, играй "Божественную комедию" (в которой, кто не помнит, Шарко играла Еву в соответствующем наряде).<BR>Обычно бурная кинокарьера мешает карьере театральной, но здесь все наоборот: спектакли, съемки, гастроли -- все льется бурным потоком. Актриса участвует и в питерских антрепризных проектах, и в московских. Репетирует в новых спектаклях, принимает новые приглашения от кинорежиссеров...<BR>Ломать голову над причинами бешеной популярности Шарко особенно не приходится. В стране не найдется и десятка актрис такого уровня. О жизни и о любви она знает не меньше, чем ее героини вместе взятые, и еще чуть-чуть. Играя цыганку Таню, которую любил Пушкин, или нью-йоркскую проститутку, одарившую вниманием не одну сотню мужчин, она всегда рассказывает о судьбе Женщины.<BR>Последняя премьера, родившаяся при горячем участии актрисы, уже самим названием -- "Высокие женщины Эдварда Олби" -- претендует на обобщение. При том, что пьеса "Три высокие женщины" возникла по вполне конкретному поводу. Классик современной американской литературы (ему, кстати, 12 марта исполнится 75 лет) написал ее через год после смерти своей мачехи, которую любил и ненавидел, которой возмущался и восхищался...<BR>Писатель сохранил о ней обрывочные воспоминания, запомнил ее молодой, в 50 "с хвостиком" и в 70. Это была одна женщина, состоявшая из трех, непохожих друг на друга. Юность, зрелость, старость? Не только.<BR><BR><B>Взгляд с другого берега</B><BR>"Невозможная встреча" -- так можно обозначить жанр спектакля Романа Мархолия. Этой премьерой был открыт Малый зал в Центральном доме актера, а потом "Женщины" приехали на гастроли в БДТ. В пьесе Олби три героини встречаются, как встречаются прошлое, будущее и настоящее. Легко ли девушке распознать свои черты в стареющей даме? Помнит ли дама, какой была накануне замужества? И представляет ли она, в кого превратится еще спустя четверть века?<BR>Олби взглянул на жизнь женщины изнутри, располосовал ее судьбу на несмыкающиеся отрезки. И все-таки эти три ипостаси сходятся -- в героине Зинаины Шарко.<BR>Эту женщину Олби обозначил литерой "А". Героиня Людмилы Дребневой "Б", как сказано в пьесе, напоминает "А" в 52 года, юная "В" (ее играет Татьяна Борисова) похожа на "Б", какой она была в 26 лет.<BR>Героиня Шарко никого не напоминает по той причине, что изжила, перемолола в себе все жизни. Она как мировая душа, вобравшая в себя радости и боли, страдание и восторг, любовь и ревность, обретения и потери. Мужья, любовники, дети, подруги -- все это было и прошло. "А" осталась одна. Ослепительная амазонка (как идет Зинаиде Максимовне костюм для верховой езды!), она кажется неуязвимой в гордом своем одиночестве. Потом мы увидим ее другой. На пороге смерти ее терзает не страх. Словно драгоценности, которых так много в ее шкатулке, перебирает она эпизоды былого в поисках того единственного мгновения, когда была по-настоящему счастлива. Ищет долго и мучительно, заранее зная ответ. Похоже, она просто оттягивает судный час. И пытается вытеснить из души образ того, кого до сих пор -- а накануне смерти особенно страстно -- ждет.<BR>Ее сын, точнее пасынок, которого "А" любит, словно сына, и больше, чем сына, на протяжении всего спектакля присутствует на сцене. Но персонажи не соприкасаются. Их разделяет глухая стеклянная стена, то прозрачная, то зеркально-непроницаемая. Молодой человек, сбежавший из дома, где-то близко, он стучит на пишущей машинке, пишет пьесы и романы, сделавшие его известным писателем и никудышным сыном. "А" не дождется его, умрет, не простившая и не прощенная. Но отчаянным ожиданием, чувством, что вот-вот распахнется дверь, и он войдет, согрета вся роль.<BR>Героиня Шарко смотрит и на нас, и на свои прошлые воплощения уже как бы с другого берега.<BR>Эта дистанция дает ей силы для исповеди, редкой по откровенности, а у нас отнимает право судить. "Я -- женщина, а потому неподсудна". Что тут возразишь?..