Нигерийский "деревенщик" входит в моду

<BR><BR>Тутуола А. Моя жизнь в Лесу Духов: Повести/Пер. с англ. А. Кистяковского. -- СПб.: Амфора, 2002. -- 511 с.<BR>Главным явлением издательского процесса конца XX -- начала XXI века можно считать моду на литературу. В свое время все читали Пелевина, потом передавали друг другу томики Павича, носили повсюду книжки Харуки Мураками. Забросив тамагочи и покемонов, тинейджеры переключили свою любовь на Гарри Поттера. Так что разговор о современной литературе и издательском процессе вполне уместно вести в терминах маркетинга и рекламы.<BR>В свое время книги нигерийского писателя Амоса Тутуолы в Европе расходились на ура. На русском языке его произведения впервые появились в 1968 году, когда в изобилии издавались почти все произведения писателей и поэтов освобожденной Африки.<BR>Так и хочется сказать, что Амос Тутуола прожил долгую и счастливую жизнь. Он родился в 1920 году и умер сравнительно недавно: в 1997 году. История его жизни напоминает типичную историю успеха из брошюр о Генри Форде или Билле Гейтсе. Родители Амоса работали на плантациях какао. В 12 лет Тутуола получил начальное образование в школе Армии Спасения. Во время второй мировой войны он служил в Королевских Воздушных силах. Когда после войны Амос Тутуола увидел объявление о том, что идет собирание сказок народа йоруба, он стал писать своего "Пальмового пьянаря". Книга сделала его знаменитым.<BR>Европейская мода на Тутуолу выглядит несколько высокомерно. Так, в европейские салоны приводили очаровательных варваров, вывезенных моряками с дальних островов. С другой стороны, подоспели хиппи, любовь которых ко всему нехристианскому была если и наивной, то уж точно не высокомерной.<BR>Сдается, Тутуола был не так прост, как казался. Хотя исследователи его творчества отмечали, что писатель едва умел читать и никогда не слышал имен Шекспира или Толстого, скорее всего, это было модным рекламных ходом. Мол, полуграмотный писатель-самоучка пишет гениальные повести. Проще нужно быть. Тутуола -- хороший писатель, а его повести не просто переработанные предания и фольклорные мотивы народа йоруба, а самостоятельные произведения. Перевод Андрея Кистяковского адекватно передает то, что Тутуола проделывает с английским языком. Достаточно сравнить его вариант с общепринятым. В "перистой женщине" есть что-то и от птиц, и от облаков, а в обыкновенном слове "пернатая" -- только орнитологический оттенок. Правда, вариант заглавия "Колдунные леса", который в свое время предложил переводчик, так никогда и не увидел свет.<BR>