Мосс входит в одно и то же место дважды

<BR><BR>Первое, что сделал мистер Эрик Оуэн Мосс, известный в Петербурге, и, наверное, где-нибудь еще, архитектор в разговоре с корреспондентами "ДП", -- это записал собеседников в агенты КГБ.<BR><BR>Эта ныне не существующая организация, можно сказать, спасла разговор, так как на какие-либо другие темы мистер Мосс, внешне чрезвычайно похожий на Сергея Ястржембского, разговаривать не хотел и на вопросы отвечал уклончиво, если не сказать, что не отвечал вовсе. Гораздо больше информации об этом архитекторе можно почерпнуть на его сайте (www.ericowenmoss.com ). Кстати, здесь, среди двух десятков прожектов, вторая сцена Мариинского театра стоит за номером один.<BR>Люди, которым довелось повстречаться с ним хоть раз, говорят не задумываясь: "Да он сноб". В разговоре он сыпет фамилиями философов и исторических деятелей, впрочем, иногда Мосс ошибается в произношении имен авторитетов. Вот что он все-таки захотел рассказать в эксклюзивном интервью "ДП".<BR><BR><B>Прелюдия</B><BR>Мосс рассматривает визитку корреспондента "ДП": -- Вы работаете в "Деловом Петербурге"? А почему не в "Искре"?<BR>"ДП": Да вроде уже нет такой газеты.<BR>ЭМ: Может быть, снова стоит заняться революцией, а не бизнесом? Опять открыть "Искру"?<BR>"ДП": Может быть. А вот Вы взяли на reception отеля "Известия". Читаете по-русски?<BR>ЭМ (с угрюмым видом): Вы работаете в КГБ? Следите за тем, что я читаю?<BR>"ДП": Конечно: все журналисты в России -- сотрудники КГБ.<BR><BR><B>Постамент без всадника</B><BR>"ДП": Мистер Мосс, насколько Вы изучили Петербург, и можно ли сказать, что у Вас появились здесь любимые места?<BR>ЭМ: К тем городам, где я не живу, я подхожу утилитарно. Я знаю лишь куда идти и как куда-то добраться. В Нью-Йорке я, например, с трудом найду универмаг "Мэйси" (крупнейший в мире универмаг площадью 20,3 га. -- Прим. "ДП"). А если серьезно, я был в Петербурге несколько раз, уже достаточно хорошо знаю центр города, его историю, я много ходил, много беседовал с людьми, читал о городе... Очень трудно ответить на вопрос, хорошо ли я знаю город. Мы хорошо знаем только тот город, в котором сами живем. Про Петербург я могу сказать, что, в общем-то, я его знаю...<BR>"ДП": Вопрос был следующий: что больше всего Вам нравится в городской архитектуре?<BR>ЭМ: Если бы мне пришлось выбрать какой-то один памятник, я бы говорил о постаменте Медного всадника. Этот постамент выглядит очень современно. У меня такое ощущение, что можно убрать статую и сам по себе постамент будет запоминающимся памятником.<BR><BR>"ДП": Можете ли Вы рассказать о Ваших предпочтениях в мировой архитектуре? Какие здания Вы считаете образцами хорошего вкуса?<BR>ЭМ: Может быть, я дам довольно странный ответ. Но меня всегда интересовали вещи, не связанные с современной архитектурой. Например, руины Юкотан в Мексике или Стоунхендж в Англии, пещеры недалеко от Бомбея или близ Марселя. Примитивные наскальные рисунки -- это очень интересно. Древние строения интересно анализировать, потому что они тесно связаны с космологией... Как бы это сказать, они очень прямолинейны в изображении своих взглядов и убеждений в искусстве.<BR>Еще была очень интересная инсталляция -- я не помню точно имя -- российский художник-конструктивист устраивал инсталляцию вокруг Александрийской колонны в первую годовщину революции -- в 1918 году. Есть интересные работы у Роберта Моузеса (американский государственный и муниципальный чиновник, деятельность которого преобразила городской ландшафт Нью-Йорка. -- Прим. "ДП"), -- я работал над музеем в Нью-Йорке и там сталкивался с его работами. Он занимался ландшафтными работами -- градостроительными решениями, парками, городской средой...<BR><BR>Мариинка II<BR>"ДП": В России было много разговоров вокруг вашего предыдущего проекта 2-й сцены Мариинского театра. В основном обсуждался сам проект, но очень мало известно о том, как он появился.<BR>ЭМ: Могу сказать, почему я здесь сейчас. Моя цель -- продолжить те дискуссии, которые были вокруг предыдущего проекта и перевести на их на новый уровень. Сейчас меня пригласили участвовать в архитектурном конкурсе. Он хорошо организован. Приглашены великолепные архитекторы, предоставлена вся техническая информация по новому зданию, здесь прекрасно спланирована программа. Правда, сегодня до сих пор не удалось пообедать.<BR>Ну, а что касается проекта -- ТОГО или который, быть может, возникнет -- сейчас слишком рано его обсуждать, нужно посмотреть, что будет результатом конкурса, а потом уже обсуждать историю.<BR><BR>"ДП": Хотя бы расскажите, кто Вас пригласил, когда это было.<BR>ЭМ: Есть одна известная история, возможно, Вы о ней слышали. Киссинжер во время поездки в Китай задал вопрос китайскому лидеру: "А что Вы думаете о французской революции?" Тот ему ответил: знаете, не пришло еще время отвечать на этот вопрос. Даже французскую революцию мы еще не можем осмыслить, а Вы хотите, чтобы я Вам рассказал историю этого проекта.<BR>Британский историк Тойнби, Вы должны были о нем слышать, говорил о журналистах, людях, которые занимаются Вашим ремеслом, что они являются современными историками -- пытаются запечатлеть современную историю. Но они, к сожалению, корчат из себя человека, который втиснул свое лицо в зеркало и пытается рассмотреть там свои ноги, свое тело...<BR><BR>"ДП": Все равно интересно услышать о том, как в первый раз встретились архитектор Мосс и дирижер Гергиев. Он живет в России, Вы -- в Америке, с другой стороны земли...<BR>ЭМ: Вы должны этот вопрос адресовать Валерию Гергиеву, потому что именно маэстро Гергиев и министр Швыдкой пригласили меня участвовать в этом конкурсе... В этом конкурсе участвуют какие-то японцы, французы -- как они сюда попали?<BR><BR>"ДП": Многие считают, что Петербург, если здесь оставить все как есть, -- умирающий город. Имеется в виду архитектура, конечно. Согласны ли Вы с этим? Как можно сформулировать Ваше отношение к Петербургу?<BR>ЭМ: Петербург -- уникальный город, который может одновременно общаться и с будущим, и с прошлым. Датский философ Кьеркегор говорил о том, что можно вспомнить вперед -- вспомнить будущее. В Петербурге -- богатейшие традиции. Я могу назвать имена: Достоевский, Нуриев, Барышников, они известны на весь мир. Город постоянно посылает определенные импульсы и при этом многое получает. Здесь продолжаются старые традиции и возникают новые. Валерий Гергиев прекрасно иллюстрирует это своим творчеством. Например, мы смотрели "Травиату" в Мариинском театре. С одной стороны, это совершенно классическая опера с классическим сюжетом. Но сценическое решение было совершенно новым и необычным: эти прозрачные декорации из ткани... Так что не нужно думать: или мы сохраняем только старое, или все меняем. Все можно объединять.<BR><BR>"ДП": По стилистике Ваши работы для Калвер-сити -- современного индустриального города и проект Мариинки во многом похожи. Насколько это случайно или наоборот намеренно?<BR>ЭМ: Я не могу подходить к своим работам с точки зрения критика и выяснять: почему и как, отчего, такой же стиль или нет. Я просто делаю архитектуру, а Вы уже вправе судить -- высказывать какие-то мнения по этому поводу.<BR><BR>"ДП": Откуда появился термин "мешок с мусором"? Его придумали за Вас или нет?<BR>ЭМ: Я не понимаю какое отношение ко мне имеет этот термин. Мешки с мусором есть в любой стране, знаете -- лежат у дороги...<BR><BR>"ДП": Но в большинстве случаев Ваш предыдущий проект для Мариинки упоминают под таким кодовым названием...<BR>ЭМ: Вы когда-нибудь слышали о Зиновьеве и Кармазинове? Вы читали книгу Кеслера "Слепящая тьма"? Не читали? Тогда с Вами вообще невозможно разговаривать. А если я вам скажу, что Зиновьева и Кармазинова расстреляли за то, что они были буржуазными коллаборационистами? (По контексту становится понятно, что Мосс, видимо, имеет в виду не Феликса Кармазинова, генерального директора ГУП "Водоканал Санкт-Петербурга", а Григория Кармазина (епископа Макария), действительно расстрелянного в 1937 году. -- Прим. "ДП".)<BR><BR><B>Финал</B><BR>"ДП": В Америке по-прежнему боятся КГБ?<BR>ЭМ: В Америке? (Широко улыбается). Нет, мы больше боимся ЦРУ.<BR>