Михаил Веллер ведет уДачную жизнь

<BR><BR>Ленинградец в душе, фантазер, автор "Легенд Невского проспекта" и "Приключений майора Звягина" Михаил Веллер вот уже более 20 лет живет в Таллине.<BR>Свое местопребывание он называет дачей. Сколько еще продлится дачный сезон, Веллер не знает. Пока жизнь идет неплохо, на авторские гонорары от книг, продающихся в России.<BR><BR>-- Вы помните свою первую публикацию?<BR>-- Да, это было в Ленинграде, в газете "Смена". А может быть, в "Ленинградской правде"? Там по субботам выходила страница юмора, вел ее ныне покойный Аркадий Спичка. И вот Спичка на полосе в одну из суббот шлепнул мою юмореску, которая называется "Сестрам -- по серьгам", но у него она называлась "Повесть". Спичка Аркадий Матвеевич по национальности был скорее еврей, как скорее еврей и ваш покорный слуга. А на дворе стоял 1978 год, тогда это мало приветствовалось. В общем, моя первая публикация в официальной прессе была подписана В. Михайлов. Когда мне это показали, я "вылупил" глаза в негодовании. Спичка потом открещивался и говорил, что он тут ни при чем абсолютно.<BR>Остальные мне исправно возвращали все, что я посылал. А после того, как с 1995 года у меня начали выходить 50-тысячниками "Легенды Невского проспекта", их стали перепечатывать все кому не лень -- в первую очередь эмигрантская пресса.<BR>В эмигрантской прессе, например, в "Русской мысли" у меня выходили и статьи. Причем, мне удалось получить с них и гонорары -- как мне сказали, я оказался единственным, кто заехал по пути откуда-то в Париж, в редакцию. Они настолько удивились, что от неожиданности дали мне деньги.<BR><BR>- Тиражи ваших книг из года в год растут или уменьшаются?<BR>- Обычно у меня в России выходит 300-350 тысяч экземпляров в год. "Легенды..." и "Майор Звягин" в первые годы выходили очень большими тиражами. А вообще, нет такого российского бестселлера, который может побить все рекорды. У нас 250 тысяч экземпляров -- это настолько колоссально, что я не знаю, у кого, кроме Донцовой, последние года два-три может продавать столько экземпляров в год. Даже у Бушкова и Акунина столько не было.<BR><BR>- Какая из ваших книг побила все рекорды по тиражам?<BR>- "Легенды Невского проспекта" -- и это понятно, они более широкого радиуса действия. Суммарный тираж книги на сегодня -- больше 1 млн. экземпляров.<BR><BR>- Вы удивились, когда "Легенды..." стали настолько популярны?<BR>- Нет, для меня было удивительно, когда в течение года книгу вообще никто не покупал.<BR>Я закончил ее весной 1993 года, поехал в Москву, в Петербург, предложил полдюжине издательств, но они не взяли. Подумал -- ну и черт с вами со всеми, издал ее здесь, за счет Эстонкультурфонда тиражом 500 экземпляров, взял 200, погрузил на тележку и привез на поезде в Москву на книжную ярмарку. Распихал ее по всем. Полагал, что теперь поступит штук 30 предложений, а мне останется отобрать лучшее. Откликнулся только "Вагриус", который сказал, что он не будет издавать эту книгу, а предложил включить в сборник несколько моих рассказов.<BR>И только осенью 1994 года, "Легенды..." взяло петербургское издательство "Лань", сразу издав 100 тысяч.<BR><BR>- То есть вы никогда не сомневались, что "Легенды..." -- это потенциальный хит?<BR>- Да, но это была мысль не первого плана. Первая была -- как вы мне надоели с вашей заумью, чернухой, потоком сознания и лагерной темой. Ну, год-два -- хватит, есть кроме этого и другое.<BR>Когда написал, давал знакомым, которые в один голос твердили: "Старик, не пойдет. Сейчас русская литература вообще не популярна... Нужен забойный боевик, триллер, фантастика в крайнем случае...".<BR><BR>- А как родился замысел "Легенд..."?<BR>- Когда говорят "родился замысел", я вспоминаю, как однажды Ганапольский спросил Кабакова: "Скажите, Александр Абрамович, над каким произведением вы сейчас работаете?" Он ему ответил: "Да бросьте, Матвей, произведения -- это у Толстого, у Проханова в крайнем случае. А я так, пописываю иногда". Так что, какие там замыслы? Все мы иногда слышим байки. Как-то мой друг, уже покойный, галерейщик Натан Федоровский за бутылкой рассказал мне о родоначальнике фарцовки Фиме Бляйшице. Все остальные истории у меня как-то мысленно крючочками прицепились к этой.<BR><BR>- Я слышала, что в "Легендах..." нет ничего достоверного. <BR>- Это так. Придумано абсолютно все. Поэтому когда мне говорят, что в Петербурге живет исследователь фольклора Наум Синдаловский, который некоторые мои сюжеты принимает за реальные, меня это страшно веселит. Или случай в "Своей игре" был: стоит Боря Крюк, поет очередной вопрос: "За взятие какого советского города в 1943 году был награжден орденом Красного Знамени одноглазый Моша Даян?" У меня половина пряника упала на пол, когда я это услышал, потому что никогда ни за что никаким орденом он награжден не был.<BR><BR>- Говорят, про вас тоже ходят легенды.<BR>- Время от времени я действительно узнаю о себе нечто такое, чего раньше не подозревал. Как-то в Петербурге я должен был встретиться со старым университетским приятелем. Выхожу из метро и вижу, как он хохочет, тычет в меня пальцем и говорит: "Пошли". Оказалось, пока он меня ждал, стал смотреть книги на книжном лотке, спросил, нет ли книг Веллера. А ему говорят: "Веллера больше не будет". "Почему?", -- удивился он. "Так ведь он умер, вы что, не слышали? Месяца два тому назад, еще по телевизору передавали", -- отвечают ему. "Но мы с ним еще вчера по телефону разговаривали", -- протестует мой друг. "Да, хорошо вы, мужчина, видать, наладили связи с потусторонним миром", -- отвечает ему продавец.<BR><BR>- С вами часто происходят подобные истории?<BR>- С другими случались истории настолько потрясающие, что кажется: то, что происходило с тобой -- очень мелко. Меня никогда не пытались расстреливать, я не воевал, не сидел в тюрьме, у меня не было клинической смерти. А ведь через это проходили миллионы людей. Впрочем, если уж очень хочется, могу рассказать -- последняя история со мной произошла в 1999 в Нью-Йорке. Звонит какой-то человек, говорит: "Я редактор "Интересной газеты" Володя Левин, хотим взять у вас интервью, не заехали бы вы?". Я заезжаю к нему в 8 часов вечера, маленький такой человек передо мной... Он тут же стал мне рассказывать, что мы с ним земляки. Я ведь кончал школу в Белоруссии, а он тоже оттуда, из Минска, он там заведовал отделом литературы в газете "Знамя юности" в такие-то годы. Смотрю я на Володю Левина и говорю: "Ага, сука, вот мы и встретились. Не ждал. А ты забыл, как в 1965 году к тебе приходил 10-классник из Могилева и приносил стихи, а ты ему сказал, что он пишет полное г... и в ответ стал читать свои? А вот теперь, наконец, можно и в лоб получить". А у эмигрантов, знаете, запросто все эти истерики за бутылкой... Я вижу -- он ждет, что сейчас действительно получит в лоб. Ну, пришлось его помиловать. Это ведь был мой первый литературный консультант и первый отказ.