В искусствоведе победил лаборант

Фотографии Смита вызвали небывалый интерес: даже на петербургских выставках довольно редко можно увидеть настолько безупречно выстроенный визуальный вакуум. Серия гомосексуальных ню, фрагменты скульптурных композиций, незатейливые пейзажи, вплоть до отраж

<BR><BR>Фотографии Смита вызвали небывалый интерес: даже на петербургских выставках довольно редко можно увидеть настолько безупречно выстроенный визуальный вакуум. Серия гомосексуальных ню, фрагменты скульптурных композиций, незатейливые пейзажи, вплоть до отражения дома в воде... Возникает неодолимое желание разобраться, в чем подвох, раз молчат сами изображения. Свято веря в то, что искусство -- это прежде всего эксперимент, корреспондент "ДП" рискнул обратиться к колоритному англичанину с не очень корректным вопросом: "Почему в Вашей экспозиции не чувствуется желание экспериментировать? Вашей целью было что-то другое?" "Ну что Вы, здесь все эксперимент!" -- восклицает Эдуард Люси-<BR>Смит и начинает рассказ о способах получения разных оттенков серого по собственному рецепту. Отснятый цветной материал печатается с помощью шести-восьми каналов цвета, результат отцифровывается, после чего все цвета один за другим нивелируют до черно-белой гаммы. Пелена с глаз падает: ах вот что напоминают снимки! Журнальные фотографии, рекламирующие новые технологии фирм-производителей.<BR>В этой связи неудивительно, что больший интерес у публики вызывала фигура печатника Смита -- Оуэна Моргана, которого искусствовед возит с собой по миру.<BR>Эдуард Люси-Смит признается, что пока он не слишком коммерчески успешен. И чтобы создать спрос на свои работы, он ограничивает количество отпечатков, которое обычно не превышает пяти, на каждый из них он наносит специальную голограмму, изготовленную германской корпорацией, разработавшей банкноты для Евросоюза. Кроме того, есть шанс, что когда весь мир узнает о технике Смита и начнутся заимствования, они останутся только заимствованием, надеется Смит. Подобная мысль тоже ошеломляет: исходя из этого фотографические опыты того же Надара, да и Уэстона, Брессона и всех остальных можно свести к прямому подражанию Дагерру, которому, собственно, и посчастливилось изобрести фотографию, Ньепсу и Тальботу. Остальным выпало изобретать колесо.<BR>