Поговорили как художник с художником

<BR><BR>Это сладкое слово "богема" таит в себе неизъяснимую прелесть, кажется загадочным и манящим. Впечатление от тех же кулис с изнанки может оказаться совершенно иным. В одних случаях картина будет излишне прозаичной, в других -- даже пошлой. Недаром Чехов, знакомый с миром театра не понаслышке, когда-то написал про "пошлое бритое актерское лицо". Для кого-то театр был и остается храмом искусства, а для кого-то превращается в не слишком престижное и даже обременительное место работы. Все зависит от того, с какой точки взглянуть на предмет.<BR>Сочиняя свой театральный пустячок под громким названием "Дорогая, я не слышу, что ты говоришь, когда в ванной течет вода", американский драматург Роберт Андерсон и предвидеть не мог, что несколько лет спустя москвич Леонид Зорин напишет ему "в пандан" короткую пьеску из жизни российских артистов. Пьесы составили своеобразный диптих, говорящий и о сходстве, и о различии менталитетов. И о том, что такое революция в искусстве. Зоринский театральный анекдот называется "Поговорим как художник с художником", что отражает и общий смысл. Драматурги не только свели счеты с современным театром, но и перекинулись -- через океан -- мыслями о природе творчества.<BR><BR><B>Эти вечные елки</B><BR>Анекдотов про актерское житье-бытье существует немало. Один из самых выразительных -- про русского актера, которого пригласили в Голливуд. Он уже было совсем согласился, тем более что и гонорар, и главная роль его вполне устраивали. Однако, как только выяснилось, что съемки назначены на конец декабря -- начало января, заявил: "Э, нет! Ничего не получится. У меня же елки!" Анекдот этот я считала остроумной шуткой, пока в прошлом году не узнала, что Виктор Сухоруков действительно отказался от съемок в Голливуде по причине весьма сходной. У него в Москве была назначена пара антрепризных спектаклей, и Виктор не захотел подвести товарищей.<BR>То-то американцы дивились, качая головой и цитируя поэта: "Умом Россию не понять..." Однако, когда в спектакле театра "Приют комедианта" Сергей Барковский играет провинциального актера Каписицкого, он вкладывает в анекдотическую ситуацию немало личного опыта. Можно сказать, он ничего не сочиняет в характере своего персонажа. Наверное, актеру еще ни разу не приходилось отказываться от роли Наполеона, как это делает Каписицкий, у которого "елки" (то есть тьма халтур на стороне). Но, кажется, уже не осталось в городе труппы, где бы ни играл Барковский. БДТ и Александринка, Молодежный и Пушкинский театральный центр, не говоря уж об антрепризах разного пошиба, -- везде можно встретить нашего Фигаро.<BR>Правда, справедливости ради надо заметить, что от количества ролей качество не страдает. Сергей Барковский из тех редких актеров, которые от работы к работе, что называется, "растут". Он хорош и в ролях буффонных, таких, как сэр Тоби в "Двенадцатой ночи", и в трагикомических образах (Тальберг в "Днях Турбиных" или Карл в "Жаворонке"), и в сугубо драматических, таких, как царевич Алексей ("Сказание о царе Петре..."). Похоже, у артиста "вместо сердца -- пламенный мотор", иначе откуда бы взялись силы и краски для стольких судеб и характеров?..<BR>Похоже, что актерам в спектакле "Дорогая, я не слышу..." вообще интересно на глазах изумленной публики перевоплощаться из героев американской пьесы в "простых советских людей". Только-только Юрий Лазарев и Ефим Каменецкий сыграли преуспевающих обитателей нью-йоркского театрального олимпа, как уже выходят на сцену изменившимися до неузнаваемости. Один сатирически изображает типичного провинциального мастодонта -- дядьку в кожаном пиджаке, который, как говорится, на театре не одну собаку съел. Другой живописует нервного, истеричного непризнанного гения, написавшего наконец-то "пьесу века". Вместе с Сергеем Барковским они составляют блестящее трио, из которого вполне мог бы родиться современный театральный роман (если бы Леонид Зорин не оборвал повествование на полуслове). Актеры не пародируют кого-то конкретно из знакомых публике лауреатов госпремии, но узнаваемость персонажей все же достаточно велика, для того чтобы прототипы нашлись и обиделись.<BR><BR><B>От голого героя</B><BR><B>до голого чистогана</B><BR>Если бы диптих из американской и российской пьесы появился на сцене лет 15 назад, он произвел бы впечатление разорвавшейся бомбы. Во-первых, само сравнение "их нравов" с нашими -- не в нашу пользу. Во-вторых, у Роберта Андерсона речь идет о том, что выдающийся американский драматург Джек Барнстебл в первой же ремарке своей новой пьесы предлагает вывести главного героя на сцену абсолютно голым. В те годы это казалось немыслимо смелым как на Бродвее, так и в стране победившего социализма. Сейчас, как известно, по обе стороны океана герои могут не только разгуливать по сцене нагишом, но и отправлять любые естественные потребности. Я не говорю о сексуальных отношениях. Половой акт в театре стал такой же банальностью, как прежде партийное собрание. Настоящие художники избегают его как расхожего стереотипа. Пока в акте участвуют мужчина и мужчина или женщина и женщина -- это еще куда ни шло, но уложить в постель разнополую пару считается моветоном.<BR>Недаром публика так веселится на спектакле режиссера Алексея Серова. Если актер стесняется выйти на сцену без штанов и сказать партнерше: "Дорогая, я не слышу, что ты говоришь, когда в ванной течет вода", -- это для сегодняшних зрителей экзотика, картины ветхозаветной старины. Однако сами артисты хотели бы поговорить "как художник с художником". Они еще помнят те времена, когда приходилось в основном выяснять отношения не в своем узком кругу, а с властями. Художник и власть -- эта тема проходила, что называется, красной нитью через судьбу каждого. Сейчас даже вспоминать неловко, сколько сил, ума и изворотливости приходилось тратить на эту бессмысленную в принципе борьбу. Сейчас конфликт переместился в иную плоскость. Увы, это опять не территория искусства, а место, где подписываются финансовые документы.<BR>Искусству снова не повезло. Оно вновь оказалось лишним. И поговорить "как художник с художником" удается только в мечтах. Или там, где встретились Роберт Андерсон и Леонид Зорин. Оттого-то и появилась в репертуаре "Приюта комедиантов" эта пара театральных анекдотов. Если нельзя говорить всерьез, давайте хотя бы посмеемся над тем, что еще не отболело.