Антиквариат как среда комфортного обитания

<BR><BR>К старинному фарфору и хрусталю нельзя быть равнодушным, его можно или страстно любить, или презирать и считать отжившим. Третьего не дано. Коллекционировать такие вещи непросто, поскольку буквально с каждым днем их становится все меньше. Чаще всего предметы старинного фарфора существуют в единственном экземпляре, время оставило на них отпечаток в виде трещин и сколов, что, впрочем, не уменьшает их притягательности для собирателей. Треснутая чашка, статуэтка со сколотым краешком или изящный бокал не только красивы и ценны. Они хранят в себе особую энергетику своих прежних высокородных хозяев и теплоту ручной работы, на мгновения уносят в далекое прошлое.<BR><BR>В Петербурге немало коллекционеров антиквариата. Один из самых необычных собирателей старины -- известный декоратор Андрей Дмитриев. Все, кто с ним знаком и хоть раз бывал у него дома, на слово "антиквариат" без запинки отзываются фразой: "А вот у Дмитриева..." Вспомнив об этом, я решила Андрею позвонить, чтобы все увидеть своими глазами. В ответ на мою просьбу о встрече неожиданно молодой голос в телефонной трубке ответил просто и емко: "Приходите хоть сейчас". Этот голос резонировал с моими представлениями о медлительном собирателе антиквариата с бородой и тонким хвостиком седых волос, собранных резинкой. С другой стороны -- у пожилых людей часто бывают очень молодые голоса. По дороге я представляла себе квартиру, напоминающую музей, -- огромную, заставленную старинной мебелью, креслами в белых матерчатых чехлах, и с запахом времени. Все оказалось совсем не так.<BR>Дверь открыл молодой мужчина спортивного телосложения в джинсах и футболке. Без бороды и хвостика седых волос, зато с современной модельной стрижкой. Квартира тоже не соответствовала моим ожиданиям -- она оказалась маленькой и уютной, можно сказать, модной, несмотря на то что была выдержана в стиле начала ХIХ века. Из огромных колонок под потолком слышался отнюдь не звук клавесина, а современная музыка. "Хотите кофе?" -- предложил Андрей. Я отказалась, села на предложенный мне старинный стул и огляделась. Бессчетное количество бокалов и рюмок стояло на многоярусной полке, на подоконнике -- не меньшее число графинов, тяжелый массивный стол, настольные лампы со свечами, резной комод, камин, как будто недавно затушенный, огромное зеркало в темной раме, фарфоровые блюда. Что-то в этом доме было не так. С одной стороны, он выглядел как музей, с другой -- всеми антикварными вещами явно пользовались каждый день. Под потолком висела золоченая люстра... с оплавленными свечами...<BR>"Что вам рассказать? Вот кофе, печенье, сахар..." -- Андрей все-таки принес кофе в полупрозрачной фарфоровой чашечке, опустился на соседний стул и пододвинул ко мне серебряную конфетницу и сахарницу. Определиться, с чего начать разговор, было не так-то просто (вокруг столько интересных вещей), я решила спросить сначала про люстру со свечами.<BR>"Люстра настоящая, и я ею пользуюсь, как и всеми остальными своими вещами, -- засмеялся хозяин. -- Она из папье-маше. Раньше в этой комнате вообще не было электрического освещения, только недавно "случилась" вот эта лампа. Я не собираю старину, а просто живу в ней. У меня даже никакой системы покупок нет -- иду и покупаю то, что красиво, как будто в состоянии опьянения". Системы действительно заметно не было, и тем не менее все вещи смотрелись абсолютно органично и совершенно не выглядели чужеродными.<BR>"Вот, кстати, эта чашечка, из которой вы пьете, ранний советский фарфор -- Дулево", -- сказал Андрей. Я вспомнила других коллекционеров и их отношение к предметам своей коллекции -- никому из них и в голову не приходило сделать предметы своего коллекционирования повседневными. Этой мыслью я поделилась с Дмитриевым. "Жизнь проходит очень быстро, поэтому вещи должны служить человеку. А не наоборот. Антиквариат -- это роскошь для тех, кто на него только смотрит, для меня он ею не является. Большинство из моих вещей -- никчемные, с точки зрения коллекционера, их ценность в красоте. Я понимаю, чувствую все эти предметы -- вот чайница, там я храню чай, в графины наливаю вино и коньяк, потому что не люблю ставить бутылки на стол. Антиквариат живет, когда им пользуешься каждый день. Вот упала недавно рюмочка ХVIII века, разбилась -- ну и что, была и ушла". На полу около камина я заметила утюг ХVIII века с чугунным вкладышем. На мой недоуменный вопрос о том, используется ли он по назначению, Андрей ответил, что, конечно, он им не пользуется, но "для глаза этот утюг очень приятен".<BR><BR>Современные предметы в квартире Дмитриева можно пересчитать по пальцам. Самое странное и неожиданное, что из интерьера они не выпадали. Музыкальный центр, стоявший на старинном буфете, и стопка компакт-дисков около него выглядели так, как будто предназначены друг для друга.<BR>"Современные вещи забирают энергию, а от старых, сделанных вручную, наоборот, напитываешься энергией. В магазинах я покупаю только диски, какие-то хозяйственные вещи -- вот, пожалуй, и все", -- признался Андрей.<BR>"С чего началось ваше увлечение антиквариатом?" -- поинтересовалась я. Дмитриева, похоже, удивил такой вопрос: "Наверное, с детства. Бабушка и мама любили старинные вещицы, я жил среди них. Поиск красивых вещей для меня -- это состояние охотника, поэтому мне интересней ходить по мелким магазинчикам, а не по солидным салонам, где уже все выбрано и, как правило, вещи не стоят тех денег, которые за них просят".<BR><BR>Через несколько месяцев известный декоратор планирует закончить ремонт в соседней квартире, и его "жизненное пространство" значительно расширится. Перед уходом Дмитриев показал мне "место стройки" и рассказал о планах обустройства. В новой квартире не будет верхнего освещения, останутся только свечи и несколько торшеров. Еще одна удивительная идея -- расположить камин... в ванной.<BR>Мы попрощались, и я пообещала вернуться, чтобы продолжить беседу и посмотреть на новую обитель декоратора. Удивительно, но впервые антиквариат перестал казаться мне безжизненным и бесполезным богатством седовласых старцев.