Петербургское "Платье года" стало провинциальным развлечением

<BR><BR>Всероссийский конкурс "Платье года" проводится в Москве седьмой раз, его победитель получает приз "Золотая вешалка" и денежное вознаграждение.<BR>С 1995 года "золотые вешалки" получали Виктория Андреянова, Татьяна Парфенова, Алишер, Олег Бирюков, Алена Ахмадуллина, Владимир Зубец и др. Изначально этот конкурс был задуман как состязание зрелых мастеров и неслучайных вещей. Дизайнер, уверенный в своем профессионализме, мог представить на конкурс модель "идеального платья". Условно говоря, мастера выставляют шедевры.<BR>Как многие подобные акции, конкурс не выдержал испытания временем -- он потерял свою актуальность. Уместен он был бы разве что в рамках недели прет-а-порте, когда "лучшее платье", по мнению экспертов моды, награждалось бы специальным призом. Сегодня состоявшийся российский дизайнер, как правило, показывает дважды в год сезонные коллекции одежды. Прошли те времена, когда дизайнерам важно было показать хотя бы одно платье, чтобы заявить о себе. Для самоутверждения они могут сделать нечто позначительнее. К тому же теперь, если дизайнер демонстрирует только одну вещь, его могут заподозрить в том, что он не в состоянии подкрепить ее коллекцией, что ему нечем ее поддержать.<BR>То, что сам конкурс потерял свой смысл, стало особенно очевидно по его "региональному" этапу. У продюсера Федора Филькова конкурс "Платье года" превратился в клон молодежно-студенческой "Адмиралтейской иглы", только без участников со всей России и без иностранных гостей в жюри. Тех же щей, да пожиже влей... Студенты показывали свои ученические работы, а в жюри заседали местные дизайнеры, никогда в "Платье года" и не участвовавшие. Что выглядело то ли сублимацией их неудовлетворенного желания, то ли штрейкбрехерством -- несмотря на то что трое из шести победителей конкурса находились в городе, они на это специфическое провинциальное зрелище даже не были приглашены.<BR>Идея любого модного конкурса определяется акцентами. Современный акцент, очевидно, должен быть поставлен на носимую одежду: какой смысл в творческих экспериментах с формой или деталями, если показанную вещь невозможно носить ни в какой обстановке? В подавляющем большинстве представленные на подиуме студенческие опусы, к сожалению, не имели отношения ни к моде, ни к искусству, ни к одежде по существу.<BR>Так что "Платье" местного пошива благодаря организаторам конкурса стало явлением маргинальным. Провинциальный акцент тем более обиден для города, где, несомненно, существует дизайнерский потенциал.