Тюрьму и свободу объединила "Эклектика"

<BR><BR>Пес, готовый вцепиться в каждого входящего, повернулся хвостом к живописным и графическим произведениям разного толка, развешанным по стенам дружными рядами. За стеклом витрин -- малые пластические формы, из галереи -- вход в ресторанный зал, похожий на коридор, с ядовито-бирюзовыми маркизами на окнах и концертным роялем в углу. Рядом зал посветлее и посовременнее, с модным деревянным полом, крашенным в синий цвет, и светлой легкой мебелью. В центре на стене -- огромное полотно в старинной золоченой раме: "Девятый вал" Айвазовского, будто перекочевавший сюда из Русского музея. Администрация клуба утверждает, что это авторская копия, которую удалось раздобыть тайными путями. На вопрос о том, сколько копия стоит, арт-директор ответил уклончиво, показав на пальцах толщину стопки купюр: "Вот столько!" Собственно, этот ответ оказался стилистически созвучным увиденному позже.<BR>Спустившись в подвальное помещение, из этой имитации приличной жизни попадаешь не куда-нибудь, а в отделение милиции. За столом сидит манекен милиционера внушительного вида с пудовыми кулаками, а рядом стоит залихватская прапорщица (тоже ненастоящая) в короткой юбке и с сигареткой в зубах. Напротив, за решеткой, манекенные бомжи, пьяницы и проститутки. После такой встречи прямым ходом -- в тюремную столовую. Здесь длинные полированные столы и лавки, привинченные к полу, полумрак, по стенам -- раскрытые окошечки камер, за которыми -- страшные кукольные рожи заключенных. В идеально новых алюминиевых мисках подают горячую картошку, квашеную капусту, грибочки-селедочку, всякие соленья и маринады, водку -- в граненых стаканах. Русской народной кухни оказывается вполне достаточно для поддержки стиля и духа заведения. На сцене вживую работают музыканты, зажигательно исполняя надрывно-блатные шлягеры. Публика как нигде чувствует необыкновенное единение друг с другом, гости переходят от стола к столу, тщетно пытаясь оторвать от пола табуретки. В "тюрьме", как водится, многое видится в ином свете, поэтому попавший сюда наконец осознает, что создатели "Эклектики" выбрали это скучное название неспроста и даже не лишены опасного чувства юмора, изобразив свободу постной и скучной, а тюрьму -- веселой и "сочной". Видимо, чтобы скрасить печаль народной мудрости, которая гласит: от сумы и от тюрьмы не зарекайся.