Знаки прошлого сбивают с толку, или Попытка осмысления нового курса

<BR><BR>Нина Хрущева, старший сотрудник Института мировой политики:<BR>"Вперед к Коммунизму!" Этот лозунг определял и цинично высмеивал брежневскую эру "ничегонеделания" и стагнации. Сегодня Россия мучается от чувства дежа вю (deja-vu) по отношению к тем временам. В годы правления Ельцина, несмотря на хаос беспорядочных рынков и еще более беспорядочной демократии, все же было чувство, что дела движутся вперед. Теперь многие россияне не знают, то ли они движутся вперед, то ли назад и движутся ли они вообще.<BR>Восстановление Президентом Путиным старого советского государственного гимна было первым недавним намеком на то, что россияне маршируют "назад в будущее". <BR>Вслед за этим состоялось собрание акционеров РАО "ЕЭС России" (Единой энергетической системы). Собрание задумывалось в качестве индикатора нового дружественного климата российского бизнеса, но вывеска, висящая над холлом, - "Да здравствует 80-летняя годовщина плана ГОЭЛРО Владимира Ленина" - выглядела как насмешка над содержанием. <BR>Для большинства этой огромной страны с населением 135 миллионов человек, лежащей в 11 часовых зонах, подобные знаки прошлого и обещаемого бизнесом будущего воспринимаются так же скептически, как и прокламации о рекордных показателях сбора урожая во время Брежнева. <BR>Россиян больше не волнуют лозунги и символы, потому что оплата счетов и усилия, чтобы прокормить семью, не оставляют времени на доктринерство и идеологию. <BR>После целого дня добычи угля, обучения детей или ожидания у дверей кабинетов россияне сегодня хотят получать разумные услуги, иметь логичную систему налогообложения и регулярные чеки на получение зарплаты. Какая разница, при каком гимне - новом, старом или его отсутствии эти вещи будут считаться приемлемыми. <BR>Недавно я путешествовала по отдаленным регионам России, где на себе ощутила огромную разницу и отсутствие связей между центром и российской периферией, между теми, кто правит, и теми, кем правят. Этот разрыв не является новинкой, всегда были цари и слуги, комиссары Политбюро и пролетариат. И, хотя тот самый посткоммунист Борис Ельцин заявил о приверженности смутному коллективному понятию "россияне", на самом деле он лишил - или освободил, дело личного мнения, - Россию от коллективной жизни, как реальной жизни с разделением трудностей, так и воображаемой полуреальности коммунистической солидарности. Сегодня каждый справляется с жизнью и ее трудностями индивидуально, лично, вне зависимости от любого желания Кремля сделать жизнь единообразной. <BR>В действительности даже российское единообразие сегодня другое. Я видела в Новгороде бензоколонки "ЛУКОЙЛа". Я видела их и в Москве, и потом в Новосибирске. Они одинаковы: красные и белые, хорошо освещенные, блестящие, чистые и "деловые". Я подумала: что рыночную экономику делает рыночной экономикой, так это тот факт, что всегда можно найти Texaco или BP, бензоколонку Elf или Statoil, или магазины Seven Eleven на Аляске, в Южной Каролине или Токио. Когда бензоколонки "ЛУКОЙЛа" выглядят одинаково в центре Москвы и в отдаленной Сибири, это означает нечто новое и, согласна, революционное. Поскольку в такой "одинаковости" заключается надежда России стать "нормальной" страной, местом, где единообразие лозунгов заменено единообразными коммерческими услугами. <BR>Конечно, интеллигенция повсюду возражает против такой "макдональдизации" жизни, утверждая, что коммерческое единообразие является смертью культуры и индивидуальности. В Западной Европе, Японии и Соединенных Штатах - местах, где индивидуальность потеряла свою новизну много лет назад и где процветают управленческий дух и массовая коммерция, эта одинаковость еще может стать темой для дискуссий. Тем не менее в России пара тысяч блестящих станций "ЛУКОЙЛа" не угроза, а, наоборот, предвестники будущего. Они - новый тип индивидуальности здесь, индивидуальности предпринимателя, оставшегося в живых вопреки тирании социалистической толпы. <BR>Для критиков вышесказанного я предложу еще один пример. По пути в новосибирский аэропорт в 5 часов утра, когда температура была минус 48 градусов по Цельсию, я увидела ярко освещенную деревянную лачугу. На вывеске стояло название "Пиццерия Венеция" и была вырезана гондола. Глобализация и чья-то смутная неуловимая идея - нет, мечта - о la dolce vita достигла глубинки России. Если путинизм означает именно это, возможно, Россия все-таки движется вперед.<BR><B>Project Syndicate, 2001 год</B>