Человек-оркестр Валерий Брунцев

<BR><BR>Советник председателя правления банка "Петровский", почетный строитель России, лауреат Государственной премии СССР в области архитектуры, музыкант, фотохудожник, владелец коллекции из тысячи музыкальных инструментов народов мира и знаток цитры. Все это - один человек.<BR>Валерию Бурцеву - 60, но, как любят каламбурить провинциальные конферансье, выглядит он на все сто. В хорошем смысле этого слова: он еще многим молодым фору даст. Сам себя Валерий Брунцев называет специалистом по решению сложных вопросов. Любых - от строительства и архитектуры до спонсорства и культуры. "Я не боюсь трудностей, я их люблю, - говорит советник. - Я всю жизнь вкалывал на совесть и твердо могу сказать: неразрешимых вопросов не бывает. Когда-то я захотел, чтобы в туристском центре в Суздале окна были дубовые. Госплан России и Союза, Министерство строительства отвечают: эта продукция в стране не выпускается. Строители торопят, начальство говорит: брось ты, не твое это дело, - а я попросил дать мне месяц. Уехал в дальнюю командировку, на обратном пути разговорился с попутчиком - он посоветовал, к кому обратиться. В итоге - 3200 окон, 78 тысяч панелей, 72 км погонажа, 700 кресел для концертного зала, вся мебель для гостиницы... Все из дуба! Вагонов 500-600 с одного предприятия - такого никогда в Союзе не было! И Госпремия СССР", - повествует Валерий. Седьмой год Брунцев работает советником председателя правления банка "Петровский". Он руководил строительством шести филиалов банка, а также реконструкцией отделения международных операций, здание которого расположено на Невском проспекте. "Мне всю жизнь везло, - утверждает Брунцев. - Я работал на уникальных стройках, знаком с известными людьми. Знаете, о Суворове тоже болтали: ему повезло, что, когда он с горы скатывался, солнце светило неприятелю в глаза. А когда до него все эти разговоры дошли, он сказал: "Везет-то везет, да положите что-нибудь и на умение!"<BR><BR><B>Сам себе режиссер</B><BR>Однажды в ходе беседы известный композитор спросил Брунцева: "Какую консерваторию вы закончили?" "Никакой", - честно ответил Валерий. "Неужели только училище?" - "И училища я тоже не оканчивал". - "Значит, у вас только музыкальная школа?" - "И в школе я не учился". Его ничему не учили, кроме строительства мостов, все остальные искусства он постигал сам. "Я выкормыш самодеятельности, - говорит Валерий Брунцев. - Я не учился в музыкальной школе, но играл у профессиональных дирижеров. Когда я показал свои фотоработы директору Музея фотографии в Москве Ольге Свибловой и сказал, что нигде не учился, она ответила: "Бросьте кокетничать и не вздумайте учиться!" Творчество лежит в основе жизни, в основе учебы, работы и всяких дел". С четвертого класса Валерий вышивал крестиком. "Первую работу мы вышили с мамой - попробуйте отличить, где вышивала мама, а где - мальчишка! Вышивание дало мне чувство гармонии, я научился подбирать сочетания цветов", - говорит Брунцев сегодняшний. В восьмом Валерий увлекся выпиливанием лобзиком: "Это чувство прямой линии, круга. Это точность". А после первого курса института взял в руки фотоаппарат: "Это - композиция, сюжет, ракурс, освещение, это красивые вещи, которые я люблю. Ведь красоту и гармонию сначала надо увидеть, удивиться, захотеть запечатлеть..."<BR>Фотоаппарат стал спутником всей жизни Брунцева. Многие из работ Валерия публиковались в СМИ: "Самый большой гонорар, который я получил за снимок в "Советском фото", составил 19 рублей. Это был 1970 год".<BR>Мастерство фотографов, делающих обложки для глянцевых журналов, Валерий Александрович оценивает не слишком высоко: "Здесь и посмотреть-то не на что! Ну разве что вот эта!" - и указал на Playboy с Ветлицкой. Работы самого Брунцева украшают обложку книги Дмитрия Лихачева "Раздумья о России", опубликованы в альбоме "Рерих в Суздале" и др. Недавно вышел из печати увесистый фотоальбом самого Брунцева: Крючков, Гранин, Пиотровский, Лихачев, Сац...<BR><BR><B>Музыкант-штангист</B><BR>В институте Валерий занимался не только фотографией, но и штангой (2-й разряд) и даже высшим пилотажем (правда, летал незаконно, на месте второго пилота и даже не пройдя медкомиссию), играл в оркестрах. Он и сейчас играет на 25 инструментах и собирает коллекцию музыкальных инструментов народов мира. "У меня было пять инструментов, привез из Венгрии флейту-фурулью и подумал: соберу 100 инструментов! Потом планы постепенно корректировались - 200, 300 и т.д.", - рассказывает Валерий Брунцев.<BR>Упорная работа коллекционера-подвижника дала следующие результаты: ныне в его коллекции около 1250 музыкальных инструментов 122 народов мира из более чем 90 стран. Всю коллекцию целиком увидеть не удалось: большая ее часть сейчас готовится к выставке. Остальное висит на стенах, стоит на полках и просто свалено на самом крупном экземпляре коллекции - рояле - в доме Брунцева. Есть в коллекции финская гитара, склеенная из 4 тысяч спичек, флейты для заклинания змей, маракасы из тыковок, выращенных в бутылках (внутри семечки или камешки, снаружи сетка с ракушками), скрипка чуть больше ладошки (а играет!), якутские варганы, мадагаскарская валиха... "Самая древняя свистулька датирована XV-XVI веком, мне ее подарил друг-археолог, сам раскопал. Есть мандолина XVIII века, гитара того же времени", - хвастается Брунцев.<BR>Однако предмет его особой гордости - коллекция цитр. Ныне в этом разделе коллекции 115 единиц хранения. "Цитра - родственница гитары, она упоминается в Библии и известна со времен римского императора Нерона. Сегодня на цитре играют в Германии, Чехии, Швейцарии, Австрии..." - рассказывает коллекционер. Немного играет и сам Брунцев: на цитре-мандолине - "Вечерний звон", а на цитре-эрато - "Выхожу один я на дорогу". "Очень трудно освоить этот инструмент - их 10 разновидностей и совершенно разные технологии игры. Нужно много времени - а его нет!" - жалуется Валерий.<BR>Валерий Александрович собирает материал для книги "Цитра в России". "В стране почти 100 лет никто не занимался цитрами! В музей Глинки принесли готическую цитру - а музей ее не брал, даже не посмотрели! Я нашел человека, который ее продавал, пришел к нему, смотрю: висит. Возле трубы отопления, с трещиной, но какая: резьба по дереву и золочение! Я спрашиваю: откуда? Оказывается, отец хозяина был комендантом Дрездена. Солдаты принесли ему из разрушенного музея пять инструментов, в том числе золотую губную гармошку и кларнет XVI века. И где они, спрашиваю? Все пропили. Только цитру никто не берет! А сколько просишь, говорю. А он мне: "Хозяин! У меня пенсия 240, и это стоит не меньше!" У меня было 400 рублей, я ему отдал. Он говорит: "Царский подарок". Ничего, отвечаю, ты мне тоже царский подарок сделал".<BR><BR><B>Это все</B><BR>О научной ценности коллекции свидетельствует то, что Валерий Брунцев является членом Российского национального комитета Международного совета по музыке при ЮНЕСКО. С денежным эквивалентом дела обстоят сложнее.<BR>"У меня нет антикварных, супердорогих инструментов типа скрипки Страдивари, - утверждает коллекционер. - Мне большинство инструментов подарили друзья и знакомые. Кто скажет, сколько они стоят? Тем более, что у любого инструмента есть две цены: за что купил и за что готов продать. Самую дешевую свистульку я купил за 2 рубля. А самая дорогая цитра, друг подарил, - $700. Есть еще около 10 цитр по $100, две-три гитары за ту же цену. Маракасы с Берега Слоновой Кости мне концертмейстер Валентин Осипов "сосватал" у своего приятеля за бутылку виски. Средняя цена инструмента из моей коллекции - $10. Но это все условно. Есть, например, старая гармошка, она не играет и куплена чуть ли не за бутылку водки. Но она единственная в стране, и музей мог бы ее купить за $1000. Но с этим пусть специалисты разбираются. Я коллекцию собирал не для продажи". Сначала Брунцев хотел подарить коллекцию Суздалю (когда там работал), затем - Консерватории. "А потом мы с Дмитрием Сергеевичем Лихачевым пришли к выводу, что это - для Шереметевского дворца. Вот это будет музей!" Собрание музыкальных инструментов планируется презентовать Петербургу на его 300-летие. Но Валерий Брунцев не собирается останавливаться: "У меня за плечами три уникальные стройки, мои фотоработы берут на выставки... Плюс все эти балалайки... И каждое из трех дел - главное!"