Арнгольдт взрастил "Белое дерево сливы"

Петербургская зима из последних сил пытается поддержать собственное реноме в глазах горожан. Местные модельеры воспринимают этот факт как сигнал для массированной подготовки к теплому сезону.

<BR><BR>Петербургская зима из последних сил пытается поддержать собственное реноме в глазах горожан. Местные модельеры воспринимают этот факт как сигнал для массированной подготовки к теплому сезону.<BR>Модельер Александр Арнгольдт явил свое последнее весенне-летнее творение в помещениях только что народившегося Le Club.<BR>О теплолюбивом призвании коллекции маэстро Арнгольдта неопровержимо свидетельствует уже ее название - "Белое дерево сливы". Хотя данный девиз явственно указывает на увлечение петербургского кутюрье японской культурой (на флаерсах с моделями из новой коллекции даже соседствует хокку тамошнего средневекового пиита Мацуо Басе), изделия Арнгольдта кимоно никоим образом не напоминают.<BR>Вытянутые силуэты, нежные цвета, тонкие, а то и прозрачные ткани, начинающие трепетать от малейшего дуновения ветра, - все это действительно рождает ассоциации с цветками, распускающими свои хрупкие лепестки исключительно весной. Необходимо заметить, что значительное число туалетов весьма скупо прикрывает фигуру, а потому особо рекомендуются особам, для которых фитнесс - не занятие, а образ жизни.<BR>Узреть "Белое дерево сливы" в Le Club стеклось немалое количество модной общественности. Среди прочих наличествовали певица Ирина Понаровская, автор и ведущая телепрограммы "Уголок Франции" Надежда Абрамова, модельер Владимир Бухинник и др. Изголодавшаяся по высокой моде публика встречала аплодисментами каждое (!) платье коллекции, а под конец устроила Александру Арнгольду овацию, перемежавшуюся бодрыми криками "браво".<BR>Особо блистала Ирина Понаровская, прибывшая в Петербург специально для присутствия на показе. Столичная певица посвятила модельеру пламенный спич: "Его стиль - дорогой, красивый, строго классический и даже по- классически немного скучный, но дающий настоящий комфорт". В незнании предмета приму обвинить трудно, так как сама она была облачена в черное облегающее платье от Арнгольдта.