Открытость чиновника не знает границ

<BR>Новой политикой администрации Петербурга станет Открытая (с большой буквы) политика. Объявив об этом в середине недели, губернатор Владимир Яковлев разъяснил: такая открытость предполагает, что горожане будут из первых рук, без посредников(!), знать, что делает администрация и зачем. <BR><BR>ОТКРЫТОСТЬ ПРЕДПОЛАГАЕТ, таким образом, одностороннее общение чиновников с гражданами. Ответственные лица по своей инициативе, пусть даже из-под губернаторской палки, будут вещать народу о том, чем они занимаются в рабочее время. Об официальных запросах граждан и СМИ (тех самых посредников, которых губернатор почему-то считает лишними) глава петербургской администрации не сказал ни слова. Но граждане - они ведь не "вообще население". Почти никого не интересуют стратегические планы администрации. Зато каждого волнуют собственные важные дела. У каждого есть свой маленький интерес в этом городе. Причем кого-то не устраивает некошеный газон перед домом, другому жизненно важна информация о приватизации крупного предприятия. Когда человек месяц не может получить ответ на свой небольшой, но исключительно важный вопрос, объяснять ему, для чего и как город проводит коммунальную реформу, бессмысленно. <BR><BR>ЛЮДИ ЖДУТ ОТВЕТОВ на вопросы, по каждому из которых губернатор или председатель комитета не может и не сможет дать четкого ответа. Они просто не в курсе. Поэтому получить информацию или вразумительный ответ из петербургских органов власти очень трудно. Ответ часто знает лишь рядовой делопроизводитель, мелкий чиновник. Такой мелкий, что его и не выловишь в густой шерсти департаментов и подкомитетов. Однако именно он аккумулирует массу сведений и ими активно пользуется. К каким информационным ресурсам этот чиновничек имеет доступ и как активно ими распоряжается, губернатор даже не подозревает. Нет, действительно не подозревает. Иначе не говорил бы об открытости. Дело в том, что...<BR><BR>ВСЕ ПЕТЕРБУРГСКИЕ ОРГАНЫ ВЛАСТИ давно открыты для общения... только с черного хода. На заднем дворе власти идет бурный обмен сведениями, и этот информационный поток ширится с каждым днем. На обычном вещевом рынке в Петербурге можно приобрести базу данных о предприятиях, что называется, "со всеми делами", включая реестр акционеров. Можно приобрести таможенную базу данных, совсем недорого. Но самое ужасное - на рынке можно купить подробную персональную базу жителей с указанием ФИО, адреса, телефона, занимаемой жилплощади, рода деятельности. Уже есть дилеры и дистрибьюторы этой информации, а сами информационные продукты регулярно обновляются. Органы власти давно превратились в МЕСТА ОБЩЕГО ПОЛЬЗОВАНИЯ информацией и не спешат исправлять эту ситуацию. <BR><BR>ГРУСТНО СЛЫШАТЬ рассуждения, например УЭП или ФСБ, о том, что с информационными воришками и компьютерными хакерами ничего поделать нельзя. Якобы на удочку доблестным защитникам общественных интересов могут попадаться только мелкие распространители. Но поймать настоящих воров можно. Было бы желание. Правоохранительные органы утверждают, что чиновник, уличенный в информационном воровстве, отделается максимум дисциплинарным взысканием. Однако похищение персональной информации в России - уголовное преступление (ч. 2 ст. 272 УК РФ). На весь этот информационный беспредел безучастно взирают ФАПСИ, ФСБ, прокуратура. Они до сих пор пальцем не пошевелили, чтобы начать разбирательство о нарушении закона и конституционных прав граждан. <BR><BR>НЕМЕДЛЕННО ПРЕДОСТАВЛЯТЬ официальную информацию и свято оберегать от разглашения конфиденциальные сведения - конституционная обязанность российских властей. Ведь подобные сведения - не их собственность. Это частная или личная собственность граждан, доверенная государству в силу общественных интересов. Поэтому газета "Деловой Петербург" (и вовсе не в свете объявленной Открытой политики) разослала официальные запросы всем петербургским властным структурам, внутренние базы данных которых гуляют по барахолкам и компьютерным сетям, с просьбой ответить, как эти самые органы заботятся о сохранности информации. "ДП" ждет ответа в установленное законом время.