Долгосрочные последствия переезда "дочек" "Газпрома" в Петербург не считали ни в Смольном, ни в экспертном сообществе. А зря, ведь для развития урок мог быть весьма поучительным.
То, что переезд московских структур "Газпрома" в Петербург становится ощутим во всех сферах городской экономики, "ДП" выяснил ещё осенью 2020–го — при подведении итогов рейтинга "Топ–100". Самые эффективные обнаружились не только в сфере нефтегаза, но и в недвижимости, логистике, инвестициях, телекоме и корпоративном образовании.
Когда в феврале–2021 "ДП" подсчитывал топ самых дорогих компаний города, "Газпром" опять был готов занять все места. Грустно представить, что было бы с Северной столицей, если бы над ней не возвысилась башня "Лахта Центра".
На голубом газу
Расцвет петербургского капитализма пришёлся на нулевые годы. Тогда о появлении "Газпрома" ходили только первые смутные разговоры, в кресле губернатора хозяйствовала Валентина Матвиенко, а ВРП города рос в среднем на 10,3% (от минимума 8,3% в 2005–2006 годах до максимального значения 17,5% накануне празднования 300–летия Петербурга). Кривую роста переломил финансовый кризис 2008 года, от которого Петербург оправиться так и не смог. Лишь один раз удалось выйти на былые темпы роста, когда в 2011 году ВРП увеличился на 8,3%. В среднем же за десятилетие экономика прибавляла лишь 3% в год. Эти безынициативность и стагнация стали приметой эпохи тогдашнего губернатора Георгия Полтавченко, ныне канувшего в пучину непубличности на посту председателя совета директоров госкорпорации ОСК.
Но виноваты ли губернатор и его команда в том, что экономика прервала взлёт? Вопрос сложный. В нулевые годы деньги в Россию текли рекой: цены на нефть росли, и быстро богатеющему населению нужны были бизнесы, способные обеспечить европейский уровень потребления. В структуре ВРП города в 2004–2007 годах примерно 25% занимала оптовая и розничная торговля: петербуржцы проедали нефтяную ренту. После кризиса модель ощутимо скорректировалась. Доля торговли сократилась до 20%, зато экономику всё больше стали определять дорожающие квадратные метры. Средняя доля рынка недвижимости в ВРП выросла с 12,7% до кризиса до 20,9% после кризиса. Проще говоря, первичный потолок потребления, характерный для развитых экономик, в отдельно взятом "окне в Европу" был уже достигнут. Но зато в нажившем "жирок" городе стало интересно жить, а в его офисах — престижно работать. Проблема в том, что других драйверов роста уже не осталось.
2010–е для России стали десятилетием снижения нефтяных цен, страха санкций, непримиримого геополитического соперничества и огосударствления экономики. Бизнес–климат испортился по всем фронтам, и сити–менеджеры при всём желании не смогли бы с этим ничего сделать. Разве что добиваться статуса вольного города по типу Гонконга — но это элите и в страшном сне не приснится. Максимум — особая экономическая зона на сотню–другую гектаров.
На голубом газу Петербургу нужен был новый импульс. Таковым и стал переезд в город структур "Газпрома". "Да, делалось всё “в ручном режиме”, как и принято в госэкономике, но и до этого городу нужно было дорасти. Влиятельные петербуржцы в Кремле достаточно долго оценивали опыт переезда “Газпром нефти” (он продолжался с 2006 по 2011 год), не последнюю роль сыграло и появление полноценной транспортной инфраструктуры для связи между столицами (первый “Сапсан” запустили только в 2009 году)", — напоминает автор экономического телеграм–канала "Обнять — и в слякоть" Михаил Евграфович.
В результате "Газпром" сегодня — и главный городской девелопер (АО "Газпромнефть Восточно–Европейские проекты"), и крупнейший грузоперевозчик (ООО "Газпромнефть Шиппинг"), и одна из самых быстрорастущих телекоммуникационных компаний (ООО "Газпромнефть Информационно–Технологический оператор"). Именно "Газпрому" принадлежит один из самых крупных проектов в сфере бизнес–образования (ЧОУ ДПО "Газпром корпоративный институт"), и даже главный городской спортивный клуб уже который год носит корпоративную символику "Газпрома". При этом полноценно концерн в городе ещё даже не обосновался: головная структура (ПАО "Газпром"), согласно СПАРК, до сих пор прописана в Москве, как и одна из последних её богатых "дочек" — ООО "Газпром бурение". Тем не менее у большинства юрлиц прописка уже петербургская.
Казна полнеет, милорд
По итогам 2019 года примерно из трёх десятков юрлиц с выручкой выше миллиарда половина — так или иначе — оказалась родственной газовому гиганту. И замечательно, сказали бы экономисты McKinsey, ведь именно это делает город мегаполисом. В мире треть всех крупных компаний работает в 20 крупнейших городах, генерируя до 40% совокупной выручки. В России соотношение примерно похожее: треть крупнейших бизнесов сосредоточена в Москве, и менее 10% — в Санкт–Петербурге. Впрочем, даже этой скромной цифры у города не было бы, если бы не "Газпром".
Самое очевидное преимущество от прихода таких налогоплательщиков — доходы бюджета. В 2019 году общая прибыль крупнейших "дочек" "Газпрома" превысила 200 млрд рублей — и это без учёта "Газпром нефти", которая заработала свыше 210 млрд. Но это отнюдь не значит, что город может записать себе в актив 17% от этих сумм — в форме региональной части налога на прибыль. "Газпром" является консолидированной группой налогоплательщиков, выплаты распределяются по регионам активности, а кроме того, часть налога он имеет право возвращать.
С другой стороны, бюджетный эффект определяется не только прибылью компаний, но и увеличением высокооплачиваемых бюджетных мест, говорит Алиса Мелконян, партнёр, руководитель отдела налогового и юридического консультирования Северо–Западного регионального центра КПМГ в России и СНГ. "Необходимо учитывать и кумулятивный макроэкономический эффект от увеличения занятости, повышения среднего уровня заработной платы. А это уже более серьёзно: НДФЛ для бюджета Санкт–Петербурга является ключевым налогом, его доля в структуре налоговых доходов самая большая", — говорит она.
В бытность губернатором Валентины Матвиенко, которая как раз активно и лоббировала исторический переезд, выгода города была цифрой публичной.
Например, за 2007 год Петербург должен был получить в виде налогов "Газпром нефти" 14 млрд рублей (на тот момент 7% от доходной части бюджета). Сегодня в "Невской ратуше" формулировки крайне обтекаемые.
"ПАО “Газпром” и его дочерние предприятия (в том числе ПАО “Газпром нефть” и ПАО “ТГК–1”) относятся к консолидированной группе налогоплательщиков и входят в число крупнейших налогоплательщиков Санкт–Петербурга. Поступление налогов в бюджет города от компаний нефтегазового сектора экономики по итогам 2020 года составило 3,9% от собственных доходов бюджета. По сравнению с 2019 годом указанная доля сократилась на 1,4 п. п.", — рассказали "ДП" в комитете финансов.
Долгожданные эффекты
Но кроме пополнения бюджета есть и другие возможные последствия, которые просчитать ещё сложнее. В KPMG, например, выделили эффект для рынка недвижимости в связи с ростом спроса высокооплачиваемых сотрудников. "По статистике, доля налоговых доходов от сектора строительства в составе налоговых доходов бюджета Петербурга является второй по величине после промышленного производства", — напоминает Алиса Мелконян. То есть это ещё плюс к доходам казны.
Влияние на рынок недвижимости более всего ощутимо в Приморском районе. "“Лахта Центр" уже начал влиять на имидж локации. Это видно и по ценообразованию, и по повышенной девелоперской активности в Приморском районе в целом, — говорит Елизавета Конвей, директор департамента жилой недвижимости Colliers. — В перспективе 5–10 лет спрос на недвижимость в этой локации будет стабильно высоким".
Директор Аналитического центра НИУ ВШЭ в Санкт–Петербурге Анна Федюнина упоминает также эффект для рынка образования (появление специальных программ, ориентированных на запросы корпораций), для креативного кластера (из–за роста спроса обеспеченных работников, многие из которых привыкли к столичному образу жизни), дополнительный толчок для развития транспортной инфраструктуры (влиятельным топ–менеджерам тоже не хочется стоять в пробках).
Выигрывают и многие смежные сферы. Например, в марте "Газпром нефть" открыла центр цифровой трансформации "Цифергауз" в "Доме 12" на острове Новая Голландия. Сейчас там работают 300 сотрудников.
