Премьерская стыдливость

Журналистов из правительственного пула поставили перед фактом: прямых телетрансляций заседаний правительства больше не будет. Все, приехали. "Внутренняя кухня" Белого дома – эти дивные перепалки министров и начальственные "втыки", которые премьер раздает своим подчиненным, теперь так и будут оставаться за закрытыми дверями.

<b>Эпоха фрадковской открытости</b>, когда любезнейший Михаил Ефимович был готов показывать репортерам чуть ли не содержимое своего портфеля, закончилась как-то внезапно. На смену ей пришла пора зубковской стыдливости.
<b>Если информацию отсекают</b>, значит, либо есть чего скрывать, либо есть чего стесняться.
<b>Теперь вместо трансляций </b>к журналистам будет выходить кто-то из министров и быстренько рассказывать, чем они там на заседании занималась. Разница как между просмотром сериала и его кратким изложением в телепрограмме.
<b>Казалось бы, своим первым пиар-успехом </b>Виктор Зубков обязан как раз тому, что журналисты могли наблюдать за работой правительства "в режиме реального времени".
<b>Первое же заседание кабинета</b>, которое провел вознесшийся в премьерское кресло начальник "финансовой разведки", получило сумасшедшую огласку в СМИ. Разнос, устроенный Зубковым министрам, дерзнувшим тянуть с выполнением поручений Путина и ссылка на Сахалин несчастного начальника экономического департамента правительства, сразу всем и кому надо показали, что Зубков и вправду пришел "наводить порядок".
<b>Нетрудно понять,</b> что раз решение о прямых трансляция принимал лично Фрадков, то и "закрыл" их новый премьер, никак не меньше.
<b>Вообще, сделано все было </b>как-то излишне нервозно. Вот выступил Зубков с поздравлениями по поводу победы российской сборной над англичанами, потом должна была начать говорить глава Минздравсоцразвития Татьяна Голикова. Но вместо этого экран потух.
<b>Белый дом выдал отличное объяснение </b>произошедшего. "Министрам гораздо удобнее и плодотворнее работать в закрытом режиме", - заявил новый глава департамента пресс-службы Александр Жаров.
<b>Тут, конечно, "плодотворно"</b> стоит пропустить мимо ушей. Ключевое слово - "удобно". Ну, людей можно понять. Стремление к удобству - вполне привычное явление, и даже министрам хочется покоя и комфорта на работе. Собственно члены правительства, напомню, не подпадают под действие закона о госслужбе. А раз не служба, то зачем терпеть лишения?
<b>Когда Михаил Фрадков</b> в 2004 году объявил заседания правительства открытыми для прессы, это было странно, как-то не по-нашему. Даже президент изумился. "Правительство предоставило нам такую замечательную возможность — любоваться с первой минуты до последней, как они работают. Не думаю, что это было уж совсем продуманное решение, потому что работать перед камерами достаточно сложно…Голова отключается",- так говорил Путин.
<b>В общем-то, с отменой трансляций </b>ничего страшного не произойдет. По крайней мере, со свободой слова. Закон о СМИ вполне себе позволяет правительству извещать о своей работе общественность посредством пресс-конференций или через рассылку пресс-релизов. Репортеры тоже в накладе не останутся: Белый дом - это вам не Старая площадь. Можно, хоть и с трудом, оформить постоянную аккредитацию, да и "источники" при желании почти всегда можно найти.
<b>Нормы морали тут точно </b>не работают, так что для понимания предлагаю применить законы физики. Сохранение энергии ведь никто не отменял: если кому-то станет тепло, то кто-то другой обязательно замерзнет. И сразу все встает на свои места. В Европе чиновники терпят лишения (маленькая зарплата, общественный, а не личный транспорт, личная охрана далеко не у всех), зато народу удобно.
<b>Или вот, к примеру, в России</b>. Председатель Верховного суда Вячеслав Лебедев любит быстро ездить по пустой трассе. Так за его удобство должен кто-то заплатить. В середине сентября заплатили своими жизнями пассажиры "четверки", которую сбил в кювет автомобиль сопровождения.
<b>Теперь надо понять</b>, где и когда сработают законы физики, после того как наши министры сделали себе приятное, избавившись от надзора прессы. Давайте надеяться, что дело ограничится лишним процентом годовой инфляции.