30 лет назад, вечером 22 января 1991 года, в стране была объявлена денежная реформа. Через 3 часа после этого наличные деньги крупных номиналов перестали приниматься во все виды платежей на всей территории СССР. Эта реформа стала вехой скорее не экономической истории страны, а отношений власти и народа. Людям давалось три дня на обмен старых купюр максимального достоинства на новые или более мелкие (но не более тысячи на человека), была ограничена сумма снятия со счетов до 500 рублей, о чём делались отметки в паспорте.
С точки зрения самой конструкции реформы она оказалась малополезна для экономики. Изъять из обращения получилось всего лишь 14 млрд рублей — около 10% наличной денежной массы. Для ситуации с нараставшим товарным дефицитом это капля в море. Для борьбы с криминалом мера тоже оказалась почти бессмысленна: он давно хранил свои "общаки" в драгоценностях и валюте, а относительно небольшой объём оборотного капитала, конечно, смог поменять. Удар пришёлся по среднезажиточным россиянам. Большую часть населения реформа коснулась мало: средняя зарплата в 1990 году была около 250 рублей в месяц, крупных купюр у людей было немного, и обменять их не составляло проблемы.
Формально основаниями для реформы назывались конфискация криминальных "общаков" и борьба со спекулянтами. Высказывались версии о борьбе с фальшивомонетничеством. Но фактически все понимали, что смысл реформы один — сократить "денежный навес", большое количество денег на руках у населения и товарный дефицит, который в условиях фиксированных цен и вызывал разгул чёрного рынка.
Откуда вдруг взялись эти "лишние" деньги у людей? Советская экономика всегда была "заточена" на производство миллионов тонн стали и тысяч танков, а вовсе не на удовлетворение повседневного спроса. Это легче планировать из Госплана, чем миллионы позиций номенклатуры товаров народного потребления. Перекос всегда был в производство средств производства, а не товаров конечного спроса.
Но во второй половине 1980–х на это наложилась рыжковская реформа (по имени тогдашнего премьера Николая Рыжкова). Смысл её был в повышении самостоятельности предприятий. Теперь часть прибыли они могли оставлять себе. Но на что могли её использовать? Ведь купить–то нечего — всё было "зафондировано" Госпланом. Так появился феномен накопления денег у предприятий и, соответственно, дефицита в бюджете (ранее в бюджет изымалась вся свободная прибыль). С другой стороны, значительная часть денег была использована предприятиями на повышение зарплат, выплату премий и т. п. Денег у людей стало больше. А вот товаров–то под них и не было.
Объявленный манёвр XII пятилетки 1986–1990 годов (сначала производим средства производства для выпуска товаров народного потребления, а уже потом на этой базе ширпотреб) был выполнен ровно наполовину. Деньги были заморожены в незавершённых стройках и производствах, а вторая часть манёвра, несмотря на все разговоры о "конверсии военных производств" и т. п., фактически провалилась. Дисбалансы накапливались и к 1991–му уже превратились в серьёзную проблему товарного дефицита и разгула чёрного рынка.
Назначенный 14 января премьер–министром Валентин Павлов подготовил эту реформу заранее — в должности министра финансов. И фактически первое, что сделал на посту, — ввёл её в действие. Провал реформы был очевиден. "Дырка" денежных выплат работникам (причина проблем) заткнута не была. Через два с небольшим месяца понадобилась "реформа цен" 2 апреля, которая увеличила их на многие товары втрое (по официальной статистике, скачок инфляции составил 1,6 раза), без компенсаций в доходах граждан. А "замороженные" в Сбербанке вклады так и не разморозили. Но и это не спасло — окончательная либерализация цен произошла с января 1992–го.
Действия власти СССР 1991 года были предельно циничны и жёстки. За 10 дней до реформы Павлов убеждал депутатов Верховного совета, что никакая денежная реформа не готовится. А обернулось всё фактически конфискацией как наличных денег, так и вкладов населения.
На самом деле это позорные страницы советской, а затем российской экономической истории. Цинизм власти не прошёл бесследно — "изъяты из обращения" государством оказались не только деньги граждан, но и их доверие. К концу 1991 года не осталось почти никого, кто готов был бы защищать СССР и советскую власть. И не последнюю роль в этом сыграл именно обман людей и откровенные попытки решить все проблемы за их счёт.
