Куда утекают деньги

Предприниматели, само собой, ратовали за свои интересы. Председатель совета директоров Mirax Group Сергей Полонский при каждом удобном случае выходил к микрофону в зале и, не обращая внимания на одергивания ведущего дискуссии, с завидным упрямством задавал банкирам и чиновникам вопросы на одну и ту же тему: когда банки начнут раздавать девелоперам дешевые кредиты, а государство начнет их к этому подталкивать?

Подобные вопросы сыпались на банкиров и от остальных бизнесменов. Так, Федор Андреев, старший вице-президент ОАО "РЖД", сетовал, что без кредитов железнодорожному монополисту придется свернуть программу обновления подвижного состава, что может привести к банкротству целых отраслей, производящих локомотивы и вагоны. Государству надо стимулировать спрос на продукцию промышленности, уверен железнодорожный менеджер.

Представители реального сектора обвиняли финансистов в том, что те скупают валюту, вместо того, чтобы кредитовать промышленность. В ответ банкиры оправдывались. Например, глава Сбербанка Герман Греф объяснял, что деньги, переданные в виде рублевых кредитов организациям и населению, все равно попадают на валютный рынок. От объективной реальности, мол, не уйдешь: раз есть валютный риск, от него все хотят застраховаться.

Чиновники в основном оказались на стороне финансистов. Так, помощник президента РФ Аркадий Дворкович заявил, что главной задачей в начале кризиса было признано спасение финансовой системы. Производителям, признал он, приходится платить высокую цену за это решение. Но кризис есть кризис, и кто-то должен платить эту цену.

Кредитование не свернулось, уверяют банкиры и чиновники. По данным Сбербанка и Центробанка, кредитные портфели банков в среднем не только не сокращаются, но даже и растут. Другое дело, что если пересчитать 20 трлн рублей (таков примерно совокупный кредитный портфель банковской системы, по словам Аркадия Дворковича) в стремительно дорожающую валюту или даже просто скорректировать на величину инфляции, снижение будет налицо.

Банки накопили огромные запасы долларов и евро и готовы предоставлять кредиты в валюте. Но предприниматели не хотят брать на себя валютные риски. Тем более, что в период кризиса поднялись ставки по кредитам не только в рублях но и в валюте. Переговоры финансового и реального секторов здесь обычно заходят в тупик.

Кому помогать в первую очередь, промышленности или банкам? Эта дилемма сродни извечному вопросу о том, что появилось раньше, курица или яйцо. Как отметил президент Института свободы и демократии Эрнандо де Сото, вопрос о том, что первично, промышленность или финансы, дебатируется со времен Карла Маркса. И особенно остро встает во время каждой рецессии.

Однозначного ответа, видимо, не существует. Лично я думаю, что в России надо помогать тем, кого легче контролировать. Чтоб не разворовали помощь и не смылись, списав все на кризис. Если Центробанк способен контролировать 50 банков – пусть кредитует именно их, но взамен требует, чтоб они не давили курс рубля вниз. Если Правительство намерено адресно поддержать какие-то отрасли и предприятия – пусть объяснит критерии их отбора и заставит каждого, кто получает бюджетные миллионы, жестко и публично отчитаться, на что они потрачены. Кризис, конечно, требует быстрых решений. Но быстро – не значит бесконтрольно и безответственно.