У российской провинции две стратегии развития. Те, кому повезло, связывают будущее с федеральным предприятием, находящимся на территории. Остальные пытаются расшевелить туризм и сельское хозяйство, иногда в причудливых сочетаниях. "ДП" присмотрелся к стратегированию районного масштаба.
Любытинский район Новгородской области — практически модельный пример второго трека. Триста километров от Петербурга и сотня от федеральных трасс, население семь с половиной тысяч при плотности полтора человека на квадратный километр, крупных производств нет. Если бы не приличные дороги, отремонтированные в последние годы, картинка была бы абсолютно среднестатистической.
То, что именно здесь в декабре проводилась конференция "Возрождение русской глубинки", нисколько не странно. Удивительно, что конференция называется инвестиционной и проходит 5–й раз — то есть материала хватило как минимум на предыдущие четыре.
Чудаки и мечтатели
Предприниматель из Петербурга с местными корнями Кирилл Гринько год назад показывал участникам конференции открытый им глэмпинг "Видомлицы". Теперь презентует новое, на этот раз агротехническое направление своего бизнеса. Клубнику и малину в лесном северном районе никогда не культивировали, но в Финляндии ведь растёт. Оказалось, что спрос на местную ягоду, которая выигрывает по вкусовым качествам у краснодарской, есть, и устойчивый.
"На 2025 год мы заложили дополнительно 2 гектара клубники — начинаем масштабироваться. В новом собираемся заложить ещё 2 гектара малины. Мы понимаем, что с текущими объёмами нам даже нет необходимости выходить с продажами за территорию области, — спрос такой, что его пока не покрыть", — делится планами Кирилл.
Следующий этап — получение гранта на развитие тепличного хозяйства, чтобы расширить границы ягодного сезона до сентября–октября, когда в отсутствие конкуренции можно вообще стать фаворитами на рынке.
Связывать воедино туристический и фермерский бизнес, например используя гостей на уборке урожая, Гринько пока не собирается. Эта модель зашита в бизнес–план другого начинающего фермера из Москвы — по совместительству топ–менеджера одного из крупнейших поставщиков агропродукции в стране Алексея Горбачёва. На приобретённых сельхозземлях он начал выращивать чеснок. Почему не капусту или картофель? Объясняет: не хочу заниматься тем, что в рознице продаётся дешевле 200 рублей за килограмм. В год Россия импортирует 50 тыс. тонн чеснока из Китая, Узбекистана и Египта и только 11 тыс. производит сама, в основном в южных регионах, — ниша очевидна. Специфика луковичных такова, что земле после них нужен отдых. Простаивающие участки засеиваются травой, выходят готовые пастбища. Поэтому Алексей уже задумывается о баранах. Останется приобрести небольшой колбасный цех, в производственном цикле которого чеснок тоже играет немалую роль, и получится замкнутая экосистема.
Казалось бы, где здесь туризм? Как выяснил фермер на собственном опыте, жители столиц готовы платить деньги, чтобы в выходные поработать на земле. Развитие своего агробизнеса Горбачёв видит в трансформации его в модный ныне избинг.
На менее трудолюбивых отдыхающих делает ставку проектировщик из Москвы Михаил Волохин. Он купил разрушенную дворянскую усадьбу Висленевых XIX века неподалёку от райцентра. Руинированный барский дом потихоньку восстанавливает и одновременно строит уникальный в своём роде глэмпинг на территории запущенного регулярного парка. Идея — объединить в одной локации средства размещения и ивент–пространство дворянского размаха.
Выйду я на поле с конём
Нетрудно заметить характерную особенность: практически для всех инвесторов районного масштаба, задумавших вложиться в туризм и агросектор, этот бизнес — не основной, так сказать, для души. Например, предприниматель Солтан Гемсакуров, прадед которого десятками тысяч поставлял в императорскую армию породистых карачаевских скакунов, ведёт в районе добычу строительного щебня, а мечтает о конном заводе.
В проекте пока не завод, а конюшня, с монетизацией первоначально через проведение верховых прогулок по окрестностям. Посмотреть здесь и правда есть на что: живописные берега Мсты, идеально округлые курганы древних словен прямо в центре посёлка, реконструированная славянская деревня IX века на месте исторического дохристианского городища.
"Мы хотим привезти маточное поголовье, подготавливать и продавать лошадей. Также хотим собрать уникальные русские породы — это русский тяжеловоз, владимирская, вятская, орловская породы — для их сохранения. Потому что, например, русского тяжеловоза в стране осталось где–то 200 кобыл, и, если этого не делать, с годами они исчезнут", — объясняет свою миссию Гемсакуров.
Охладить энтузиазм довелось аргументам представителя уже действующего Центра конного туризма из соседней Псковской области Константина Шашкина. Он откровенно рассказывает, что вся выручка, которую приносит горячий летний сезон, уходит на содержание лошадей зимой, ещё и добавлять необходимо. "Бизнеса из этого, по моему убеждению, не получится", — резюмирует Шашкин.
Под лежачий камень
То, что туристический бизнес в районе — пока не самый маржинальный, признаёт и глава муниципалитета Андрей Устинов. Перспективы он видит как раз в совмещении туристических и сельскохозяйственных проектов — по обоим направлениям есть существенная областная поддержка в виде грантов и субсидий.
Сейчас официально сертифицированных мест размещения в районе примерно 800, вместе с гостевыми домами — больше тысячи. И радует динамика — плюс порядка 200–300 условных коек в год. В районе мечтают, что их количество со временем удастся довести до 4 тыс. — это больше половины сегодняшнего местного населения.
"На рентабельность сильно влияет сезонность. Пока Любытино — курорт выходного дня и средняя заполняемость по году примерно 50%. А для нормальной рентабельности нужно не менее 75%", — резюмирует Устинов.
В условиях конкуренции глубинка вынуждена развивать сервис. Сейчас на территории уже как минимум два объекта привычного для москвичей и петербуржцев уровня: горнолыжный курорт "Любогорье", принадлежащий "М–16 ГРУПП" экс–футболиста Вячеслава Малафеева, и семейный "Любытино–Хутор" петербургского в прошлом бизнесмена Виталия Ерёмина.
На примере последнего, кстати, можно проследить, как работает масштабирование в зоне рискованного земледелия. Сельхозземли в Новгородской области достались Ерёмину при разделе с партнёрами крупного агробизнеса. Но самостоятельно сельхозка не пошла. Начали строить турбазу с рестораном и невиданным в радиусе ста километров спа на собственные средства и уже к ней присовокуплять тепличное хозяйство для внутренних нужд. А когда речь зашла о дальнейшем развитии, в инвесторы удалось получить профсоюзную организацию ПАО "Акрон", крупнейшего предприятия в регионе. Очевидно, что в чисто поле такой игрок вкладываться бы не стал, а смотрел на уже имеющийся опыт и действующий бизнес.
"Для района важны новые рабочие места, создаваемые такими предприятиями, и поступления НДФЛ от них. Плюс они обеспечивают положительный прирост трудоспособного населения, потому что местных кадров, естественно, не хватает. Есть примеры того, как приехавшие люди остаются насовсем", — поясняет глава муниципалитета.
Сегодня только туризм приносит району уже 13% бюджетных доходов, тогда как ещё несколько лет назад вся сфера услуг, включая торговлю, формировала 10%. Кстати, в поисках самоидентификации местные краеведы вспомнили летописное предание, как в этих местах собирала дань княгиня Ольга. Копию найденных археологами дубовых печатей от денежных мешков уже преподнесли в качестве сувенира главам Минфина и ФНС. В модном нынче стремлении "стать столицей чего–нибудь" Любытино претендует на звание ни много ни мало родины российской фискальной системы.