Протест в Мариуполе

Блок-пост, флаги Донецкой автономной республики и российский триколор, проверка машины — вооруженные люди в камуфляже смотрят документы, интересуются маршрутом. Увидев российский паспорт, желают доброго пути. Впереди, на юго-восток, расстилается трасса Н20. До Мариуполя — 113 километров.

Чем дальше от Донецка, тем реже блок-посты с черно-сине-красными флагами, а на полпути они исчезают вовсе, их сменяют посты милиции. Проверка ДАI (Государственная автоинспекция — укр.) минимальная — мы отдаляемся от очага напряжения. Хотя Мариуполь и звучит в последних сводках новостей: в центре, у здания городского совета, горели покрышки, сожгли отделение Приват Банка. Но уже на въезде в город становится понятно, что с идеей Донецкой народной республики в Мариуполе что-то пошло не так. Лишь первая буква  в названии города окрашена в цвета ДНР, да и та не полностью — то ли черного не хватило, то ли спугнули. Черная полоска, переходя от синей, обрывается блеклыми мазками и не доходит до вершины «М».

Улицы живут в обычном ритме — работают банки, ювелирные магазины, в продуктовых магазинах нет ни очередей, ни дефицита, прогуливаются мамы с колясками. Лишь одна точка в городе говорит о том, что и здесь в головах живет идея федерализации — захвачено здание городского совета. Окна и двери забаррикадированы, в 20 метрах от главного входа выстроились баррикады из шин и мешков с песком, а на крыше реют флаги ДНР. В парке поблизости разбит небольшой лагерь сторонников федерализации, здесь не больше двухсот человек, среди которых подавляющая часть пенсионеры.

Мариуполь — рабочий город. Десяток крупных промышленных предприятий и порт с 15 млн тонн грузооборота в прошлом году. Поэтому «особо не до протеста, кормить нужно страну», — собравшиеся в парке так объясняют мне малое количество сторонников. В тенечке установлена доска с информацией, мимо проходит пожилая женщина и хочет уточнить, где же все-таки будет проходить этот референдум и как, но так и не получает ответа. Ярче всего звучит Одесса: мне пересказывают детали произошедшего, как «фашисты-бЕндеровцы расстреливали, душили ядами и не помогали раненным в Доме профсоюзов, что среди погибших была беременная женщина, а тех, кто спасся или кого отпустили из милиции, сейчас вылавливают  и отстреливают». На улице — жаркие споры и пересказы друг другу последних событий, которые обрастают все более ужасающими подробностями.

- Пойдем в самооборону запишемся, — говорит с иронией молодая девушка своему парню.

- Да у меня автомата нет, — явно отшучивается молодой человек.

- Дак там выдадут!

Импровизированная сцена доступна для каждого желающего, но выступающий, видимо, с целью обезопасить его, скрыт за мешками с песком. Слышится женский чуть сорванный голос, который призывает быть очень бдительными, не разговаривать со всеми подряд на улицах и проверять каждого, кто вызывает подозрения, а «если у вас будут брать интервью российские каналы, то нужно кричать «Путин, помоги!». После нее микрофон переходит к мужчине.

- Я грузчик, и я пришел к вам сегодня сюда, — представляется оратор, — Я гружу не за бандеровцев, я гружу за свою маму, я выгружаю за свое будущее, мы победим! — ярко заканчивает свой короткий спич мужчина.

Чтобы понять, охвачен ли весь Мариуполь идеями федерализма, я ловлю такси и хочу посмотреть город.

- Как думаете, а почему волна протеста не пошла дальше горсовета? Не взяты прокуратура, СБУ? — спрашиваю я у водителя.

- А что тут думать? Недавно планировали воинскую часть штурмовать, чтобы оружие захватить — я как раз в тот день сотрудника милиции вез, и он мне сказал, что планируется провокация. Ночью нападение отбили, на территорию завезли Правый Секор и он сейчас охраняет часть. А у нас пока сил нет штурмовать, — определяет свои симпатии мой водитель, — Нет оружия — нет революции, поэтому пока сидим, ждем. Вот в Донецке, я знаю, выдают оружие под роспись. Мне бы хоть так дали — я тоже вышел бы, а так пока с палкой под пули лезть не хочу.

Город спокойный, порт не усилен дополнительной охраной, стены домов чистые и не охвачены граффити-войной флагов. На городском пляже, на пирсе, с десяток рыбаков.

- Я дальнобойщик и хочу в Россию. Протяженность вашего государства с запада на восток — больше 10 000 километров, а Украины — 1316. Мне в России больше работы. Сижу сейчас без дела, так как фуры на границе пропускают с большим трудом. Вообще я родом с Магадана, родственники там — у них зарплаты выше. Я считаю, что в России так: кто хочет работать, тот работает — тебе никто не помешает. Газ у вас дешевый, бензин дешевый.

- Чем «плохо» Донбасса отличается от «плохо» оставшейся Украины? Почему вы хотите отделиться?

- На Донбассе не плохо. Просто мы 70% доходов отправляем в Киев, а 30% оставляем себе. У нас шахты, заводы, море — у нас все! Мы богатый край и не хотим больше кормить запад. Запад — что? Это курорт, но для того, чтобы ездить отдыхать, нужно заработать, а здесь не дают: открываешь дело — его глушат налоговыми, инспекциями разными другими, взятками. Я если заработаю, то лучше в Крым русский поеду или в Сочи.

Люди на улицах Мариуполя неоднозначны, вопрос о том «за кого?» очень болезненный, и наиболее распространенные ответы: «я вне политики, больше не хочу вникать», «у нас сейчас правило при разговорах — три раза подумай и промолчи, мы не знаем, что происходит, чем все это закончится». Но есть и те, кто явно выражает свое несогласие с людьми на баррикадах. В кафе, за чашкой чая разговоры о будущем.

- Я и все мои знакомые не поддерживают возможность отделения, — делится своим отношением к происходящему мужчина лет тридцати, — У меня порядка 150 клиентов — розничных магазинов в трех областях: Полтавская, Харьковская, Днепропетровская. Клиент с Изюма сказал, что купил за свои деньги камуфлированную форму, берцы и готов отстаивать независимость до последней капли крови! И таких 80%, в Близнецах Харьковской области кормят солдат нацгвардии бесплатно! Короче, не такие мы «бандеровцы» страшные. Отделение поддерживают те, кому платят, те, кто работает в России. У меня есть знакомые в Мариуполе, у них мнение: «дайте работать и мирно жить…», ни о какой федерализации не говорят. Соотношение 80/20. Большинство не хочет никуда: ни в Россию, ни в Европу. Настроение у народа: стабилизируйте курс, дайте возможность работать и зарабатывать, платите деньги бюджетникам!

- Поменялось ли отношение к русским?

- Отношение к русским очень поменялось, с нашей семьей боятся общаться родственники с Тулы. Может, просто не хотят. Нет на самом деле «Бэндеровцев» и «Правого Сектора», он в головах изрядно промытых российскими СМИ. У людей нет четкого понимания о референдуме и федерализации. Народ — это стадо, и чей пастух матерый, тот и гонит это стадо в своем направлении. Получается, российский пастух ловчее — и смешно, и горько. Много людей, да 80% знакомых, в Крым российский ехать не собираются. Я тоже не поеду, хотя последние 5 лет был в Судаке со всей семьей. Иногда к нам присоединялись друзья, теперь такого не будет!

- Лично мне, что русский, что казах, что китаец или афроамериканец, равнозначно, — присоединяется к разговору его друг, — не все россияне плохие, адекватных очень много, но мы их не видим, потому как их не показывают! В Украине сейчас 2 вида людей по версии РФ: бендеровцы (нацисты) и Братья (восток) — это все, что я понял из «рашэн ньюз», но если ты патриот, то ты автоматически нацист. Год назад такого не было! Даже полгода назад, но информационная машина сделала свое дело. Меня зло берет!

На следующую ночь сторонники федерализации покинули здание городского совета, его взяла под контроль Национальная Гвардия и «самоборона Приазовья». Через какое-то время в помещение опять зашли пророссийски настроенные люди. За ночь и полдня флаги поменялись три раза. Что это была за ротация, не понимал никто на площади и улицах. Но по лентам новостей прошло: «в Мариуполь зашли  украинские танки», «Мариуполь оккупирован», «Украинские войска штурмовали Мариуполь с тяжелой бронетехникой и слезоточивым газом», «Мариуполь полностью зачищен от сепаратистов». Громкие заголовки, а на деле — создание блок-постов на въездах и выездах из города силами Национальной гвардии. Через бетонные блоки и единицы боевой техники проезд осуществляется спокойно, даже без досмотра. Здание городского совета по-прежнему в руках сторонников федерализации, по-прежнему  работают банки и ювелирные магазины, нет очередей за продуктами и люди по-прежнему ничего не понимают.