Менее чем за трое суток на свободе Михаил Ходорковский успел дать достаточно интервью, чтобы объясниться с наблюдателями. Ни в политику, ни в бизнес он возвращаться не собирается. К словам экс-заключенного прислушался редактор dp.ru Василий Латенко.
За прошедшие выходные теперь уже бывший заключенный Михаил Ходорковский успел дать два интервью и провел две пресс–конференции — одну открытую, другую закрытую. И чем больше говорил некогда один из богатейших людей России, тем, казалось, больше разочаровывал публику. Во всяком случае, либеральную. Казалось, она ждала, что бывший российский узник № 1 не будет аккуратно подбирать слова, кинется обличать кровавый путинский режим и, например, посоветует "прокатить" сочинскую Олимпиаду. Но что же тут удивительного, кажется, именно в тюрьме учат фильтровать базар!
Например, Михаил Ходорковский заявил, что не собирается финансировать российскую оппозицию и не будет "заниматься политикой в плане борьбы за власть".
"Было бы огорчительно, если бы люди, я имею в виду представителей оппозиции, ошибочно воспринимали меня в качестве спонсора, каковым являлся "ЮКОС", — сказал он на встрече с журналистами. Получается, минус политика.
Далее экс–олигарх сообщил, что не собирается возвращаться в бизнес. "Я считаю, что в ходе своей бизнес–карьеры я достиг всего, чего хотел добиться… Повторять этот успех мне неинтересно. Мое финансовое положение не ставит меня перед необходимостью работать ради зарабатывания денег", — сказал он. Выходит, минус бизнес.
Не собирается Ходорковский пока и, собственно, в Россию. По его словам, он останется в Германии, поскольку у него есть годичная виза на пребывание в этой стране. Выезжать в Россию он не будет до получения гарантий, что вновь сможет оттуда уехать.
Этот список из "пока не собирается" можно продолжить. Но что можно взять с человека, который еще несколько суток назад просыпался, ел и засыпал согласно утвержденному начальством расписанию. Единственное, что пока четко высказал Ходорковский, — он будет заниматься общественной деятельностью. "Не надо меня считать символом того, что политзаключенных не осталось. Я буду делать все, чтобы их не осталось, делать все, что от меня зависит", — сказал он на пресс–конференции.
