Законопроект о национальной гвардии соединяет полномочия внутренних войск и полиции. Взяв полномочия и от тех, и от других, гвардейцы будут и тех, и других превосходить. Побочный эффект дает сохранение призыва в нацгвардию, что чревато новым кругом вечного реформирования. Не исключен и новый ведомственный конфликт.
Закон "О войсках национальной гвардии", как всегда в таких случаях, не заставил себя долго ждать: накануне вечером Владимир Путин объявил о ее создании, а утром следующего дня проект закона уже был зарегистрирован в Госдуме. Документ, естественно, вызвал живой интерес.
Он представляет собой в основном компиляцию из законов "О полиции" и "О внутренних войсках Министерства внутренних дел РФ" с добавлением положений об охране объектов. То, на что обращают внимание в первую очередь — право будущих нацгвардейцев стрелять без предупреждения или проводить задержания — уже есть в обоих законах; главы о применении оружия и спецсредств почти дословно воспроизводят статьи закона "О полиции".
Эффект слияния
Есть в документах и различия — небольшие, но для кого-то могущие оказаться фатальными. Так, если полицейские не могут применять служебных животных, то есть собак, "для пресечения массовых беспорядков и иных противоправных действий, нарушающих движение транспорта, работу средств связи и организаций", то военнослужащие ВВ могли, и нацгвардейцы тоже смогут. Другими словами, они получат право разгонять демонстрации овчарками. Шире оказываются возможности применения наручников — полицейский может их применять в случае сопротивления ему самому, нацгвардеец же — для пресечения административного правонарушения вообще.
Что касается задержаний, то здесь функции дублируются лишь частично. В перечне полномочий нацгвардейцев, к примеру, нет полномочия задерживать военнослужащих, подозреваемых в совершении преступления, хотя в другой статье, предписывающей сообщать о задержании военнослужащего его командиру, это подразумевается. В законопроекте упомянуты административные правонарушения, подведомственные войскам нацгвардии — пока в КоАП поправки на этот счет не внесены, но можно предположить, что в первую очередь это будут нарушения, касающиеся нарушений общественного порядка.
То, что законопроект запрещает разглашать сведения о дислокации частей и личном составе, тоже просто взято из закона о внутренних войсках. Но с поправкой — если раньше конфиденциальность обеспечивалась лишь военнослужащим, принимавшим участие в борьбе с ОПГ и террористами, то теперь всем гвардейцам.
Полицейская армия
Принципиальным моментом не только законопроекта, но всей идеи создания национальной гвардии в целом является объединение двух совершенно разных институтов, армии и полиции. Внутренние войска, хотя организационно и входят в структуру МВД, фактически являются армией — в отличие от полиции, туда призываются через военкоматы, личный состав именуется военнослужащими и живет в казармах воинских частей. Армия по роду целей далеко не так плотно взаимодействует с обществом, как полиция, но и прав в терминальных ситуациях имеет больше. По сути сейчас на эту армию распространяются полномочия, которые есть у полиции, а полиции добавляются кое-какие армейские возможности. Если сейчас в законе о внутренних войсках прямо запрещается привлекать воинские части для пресечения несанкционированных митингов, то в качестве нацгвардейцев они смогут это делать.
Формирование
нацгвардии по призыву, согласно законопроекту, сохраняется. То есть теоретически получается, что государство берет 18-летнего призывника, не всегда образованного, из далекой глубинки и дает ему право без какой-либо дополнительной подготовки проверять документы, задерживать граждан с наручниками и стрелять без предупреждения. Сейчас такие полномочия закон внутренним войскам тоже дает, но лишь при несении боевой службы.
Скорее всего, конечно, этот сомнительный момент будет учтен (руководству, по крайней мере, дается право проводить отбор кандидатов по согласованию с ФСБ), и в структуре нацгвардии, которую еще предстоит утвердить, появятся специализированные отряды. Кто-то будет по-прежнему служить в казармах, а бывшие ОМОН или СОБР будут исполнять те же функции, но под новой вывеской, потому что идея призывного ОМОНа — это довольно рискованно. Но в законопроекте полномочия призывников и контрактников все равно не разделяются. На протяжении последних 10-15 лет полицию целенаправленно, долго и тяжело приводили в цивилизованный вид, и в основном это удалось сделать, а прибытие в эти ряды нескольких сотен тысяч человек, с которыми такой работы никто не вел, чревато повторением истории заново.
По логике указа президента и законопроекта, в структуре МВД не должно остаться отрядов спецназначения, но полномочий по задержаниям и прочему с полиции, по крайней мере пока, тоже никто не снимает. Силовые функции — но только они — передаются нацгвардии, которая создается в виде федеральной службы, и должна будет взаимодействовать с МВД. Что с большой долей вероятности может породить ведомственный конфликт — в точности такой, какой возник после выделения Следственного комитета из Генпрокуратуры.
