Саммит стран "Большой восьмерки" во французском Довиле вряд ли добавит популярности президенту России Дмитрию Медведеву у рядовых налогоплательщиков. Главным событием встречи стала очередная договоренность купить у Франции четыре вертолетоносца, которые России негде использовать.
Жизнь в шикарном отеле курортного городка недалеко от места,
где остановился президент США Барак Обама, обошлась российской стороне в круглую
сумму. При этом итоги встреч с главами государств G7 оставляют впечатление, что
с большим успехом Дмитрий
Медведев мог пообщаться с ними через любимый Twitter, прямо из Кремля.
По регламенту Дмитрий Медведев встречался с главами стран
"Большой семерки". Еще накануне эксперты называли саммит российско–американским
и подчеркивали его рекомендательный характер. В центре внимания были вопросы
размещения ПРО в бывших странах соцлагеря, вступления России в ВТО, военное
противостояние в Ливии и т. д. Но, пожалуй, саммит было бы вернее назвать
франко–российским или предвыборным.
Центральным событием встречи стало то,
что представители России и Франции подтвердили решение разместить во
Франции военный заказ России на строительство десантных вертолетоносцев типа
"Мистраль".
О некоторых итогах встречи на высшем уровне президент РФ
также посчитал необходимым сообщить в формате микроблога Twitter.
Информативность этих посланий, вероятно, связана с чисто техническими
ограничениями. Например, Дмитрий Медведев пишет: "Сеть должна быть свободна,
авторские права — защищаться по–новому".
Дмитрий Медведев также договорился с президентом США Бараком
Обамой совместно противостоять мировому терроризму, а с президентом Франции
Николя Саркози — превратить Северный Кавказ в горнолыжный курорт.
При этом российский президент назвал Саркози своим другом,
что вызвало умиление зарубежной прессы. Потому что профессиональный юрист
Дмитрий Медведев представляет в России "западников", а профессиональный
разведчик премьер–министр Путин — "славянофилов". Кого представляет друг
Медведева президент Саркози, не уточняется, но, судя по ситуации с главой МВФ
Стросс–Каном, который вполне мог через год занять его место, а сейчас обвиняется
в изнасиловании горничной, — не только libertе, egalite и fraternite
("свобода, равенство, братство").
Еще одна встреча в рамках саммита состоялась у президента
России с премьер–министром Великобритании Дэвидом Кэмероном. Здесь речь шла про
ситуацию в Ливии и на Ближнем Востоке. А также опять про свободу Интернета.
В принципе, это вопрос важный, потому что все бархатные и жасминовые революции в
арабских странах управлялись через Интернет.
Про встречу Дмитрия Медведева с федеральным канцлером
Германии Ангелой Меркель официальные источники говорят на удивление мало и
скупо, из чего можно заключить, что с Владимиром Путиным у бывшей
гражданки ГДР все–таки больше точек соприкосновения, чем с Дмитрием
Медведевым.
"Подобные мероприятия выполняют функцию непосредственного
политического общения. Следующая ступень — принятие экономических решений.
Саркози, например, понимает, как его слова будут восприняты во Франции: он дает
работу избирателям. А вот зачем нам нужны "Мистрали", которые являются
прекрасной мишенью и служат в основном для демонстрации силы в ситуациях с
заведомо более слабым противником, я понять не могу, — говорит
политолог Владимир Васильев. — Возможно, в ситуации с Францией Медведев, Россия,
которую он представляет, хочет получить какие–то дополнительные полномочия и
возможности".
По одной из версий, Николя Саркози, которого недоброжелатели
иногда называют "президентом по вызову", представляет в Евросоюзе интересы
глобалистов. Ангела Меркель выглядит женщиной более консервативной.
Вероятно, договоренность относительно "Мистралей" и есть
ответ на вопрос, зачем президент Медведев ездил на саммит в Довиль. Для
всего остального вполне хватило бы Twitter.