Сергей Соловьев: "Кто Лужкову расскажет про истоки русского мата?"

"ДП": Сергей Александрович, перед премьерой "Ассы 2" вы сказали, что перемены, о которых пел Цой, не имеют ничего общего с переменами, которые произошли после перестройки и происходят сейчас…

Сергей Соловьев: Произошел исторический обман. Не перемены, а фальсификация перемен. Конечно, когда мы кричали: "Хотим перемен", то, ощущая потребность в них, совершенно не знали, чего именно хотим. И то, что декларировали (переход к рыночной экономике, отказ от социализма), в итоге в общем-то оказалось не то глупостью, не то провокацией. Безусловно, было много гадостей, но и много хорошего в "проклятом" и свергаемом нами социализме.

Разумные люди переняли бы положительный опыт прошлого - то, что выгодно нас выделяло от других, и как-то подумали бы его соединить с тем хорошим, что есть в западных экономиках. А мы что сделали?

Сначала что-то строить 70 лет, спалить на этом миллионы жизней, потом все разом перечеркнуть и без оглядки принять довольно сомнительную модель рыночной экономики - это безумие! Бред! Но я не знаю, какой путь для России нужен, я же не политик. Я только вижу, что та преемственность интеллектуальной мысли, от Пушкина до Толстого, прервалась. И жажды познания и поиска ответов на вопросы "зачем мы сюда пришли", "с какой целью живем" - ее больше нет.

Сергей Соловьев

Не думаю, что капитализм сможет восполнить этот разрыв, заполнить образовавшуюся пустоту. И я совершенно не разделяю той точки зрения, что хорошо бы в России построить такой капитализм, как в Швеции. Что-то другое надо, адекватное нам самим.

И есть еще одна закономерность у всех российских перемен: что бы ни менялось - все во вред человеку. Почему - этого я не знаю. Но знаю, что не надо больше нам никаких перемен. Все перемены оборачиваются обманом. И мне неудобно и не хочется даже косвенно участвовать в этом колоссальном коллективном обмане.

"ДП": Вы говорили: пока в стране есть Шнуров, остается надежда, что все будет хорошо. Почему Лужков запрещает его концерты? Не хочет, чтобы было хорошо?

Сергей Соловьев: Запрещает потому, что стучат недобросовестно. Вы думаете, Лужков хоть раз был на концерте Шнурова? Вряд ли. Толком ничего не объяснив, ему дали соответствующую подборочку песен и сказали, что есть вот такой патлатый гад из Питера, который приезжает в Москву и матерится на концертах. Примерно на таком уровне все происходило.

Кто Лужкову расскажет про истоки русского мата? Кто ему скажет, что первый русский матерщинник в поэзии - Пушкин? Некому сказать. Недобросовестное стукачество порождает феноменальные примеры вопиющего бескультурья.

У чиновников культура - глубоко в подсознании. На уровне подсознания им хочется играть в нее. Им проще, например, подарить Гергиеву невиданную квартиру и вручить орден с бриллиантом для ношения в носу, нежели сходить на его концерт и самим понять, что хорошего и важного он делает. Тут нет никакой идеологии, просто они так устроены.

"ДП": Вы когда-то говорили, что никто никогда не просил у вас взяток. В чем секрет?

Сергей Соловьев: Не знаю, честно. Я время от времени думаю: дать кому-нибудь взятку, что ли?! Чтобы наконец сдвинуть мертвую проблему с мертвой точки. Но ведь не возьмут. Подумают, что "Комсомольская правда" тут же напишет.

"ДП": Чем отличается поколение "Ассы" от поколения "Одноклассников"?

Сергей Соловьев: Нет никакой разницы. Поколение - фундаментальное понятие культуры. А то, что в российской прессе именуется поколениями, имеет к ним зачастую небольшое отношение.

Я с 1960-х годов преподаю во ВГИКе. И, если меня спросят, чем нормальный молодой человек, который учился режиссуре в 1960-х годах, отличается от нормального молодого человека, который учится режиссуре спустя 40 лет, я отвечу: ничем. И тогда среди молодых были умные, и сейчас они есть, и тогда бывали без головы на плечах, и сейчас есть. А то, что теперь носят платья от Gucci, а раньше сами шили, не значит, что стали другими.

Меняется одежда, появляются все новые и новые технологии, влияющие на нашу жизнь, но это не имеет никакого отношения к характеристикам поколений. Это лишь характеристики философии масскульта, она становится другой.

"ДП": Из последних российских фильмов какие понравились?

Сергей Соловьев: Документальные фильмы Расторгуева, "Шультес" Бакура Бакурадзе, фильмы Хлебникова, Попогребского, Вырыпаева… В России, надо сказать, выросло прекрасное поколение кинематографистов, которое не хочет делать "продуктовое" кино. Они делают кино как средство общения друг с другом и с теми, кого любят и понимают. Мудрый подход сильных людей.

"ДП": Российское кино способно сейчас, как некогда фильмы Тарковского, Муратовой, произвести революцию на Западе?

Сергей Соловьев: Для этого Запад должен сначала что-то сделать с собой. Посмотрите, какие картины они премируют на своих фестивалях! Им кажется, что они решили все свои проблемы, нашли ответы на все вопросы и теперь остается подгонять картины под эти решения. Но я не вижу ни нового Фолкнера, ни нового Антониони, ни нового Бергмана. Вместо них какие-то механически люди. И фестивали механические. Их высокие оценки давно не гарантируют, что картины сняты талантливо.

"ДП": Из всего разнообразия книг, фильмов сегодня довольно сложно выбрать стоящее. Какой ориентир вы бы посоветовали?

Сергей Соловьев: Есть только один рецепт - обращаться к себе самому.

Культура - это не прививка, ее нельзя ввести внутримышечно. Культура - это образ жизни, который вырабатывает в тебе потребность пользоваться ее продуктами. Я хожу в консерваторию не потому, что мне хочется обогатить свой внутренний мир. Я хожу потому, что испытываю потребность. Но потребность не вдолбить, ее можно только открыть в себе.

"ДП": Кинокритики за вами закрепили звание "выдающийся деятель нескольких эпох". Каково себя им чувствовать?

Сергей Соловьев: Когда-то Франсуа Трюффо сказал: "Меня дико раздражает, когда ко мне начинают относиться как к поставщику шедевров. Я обыкновенный французский режиссер, который хочет на французском языке снять два десятка нормальных французских фильмов". Целиком и полностью разделяю такое желание.