Это просто праздник какой-то!

<BR><BR>Водную феерию, лазерное шоу и ночной Эрмитаж затмили люди.<BR><BR>22.00 Встреча у метро "Горьковская". На выходе уже тысячи, которые обрастают и превращаются в миллионы. Подростки свисают с подпорок крыши метро, более половозрелые люди фланируют с табличками из картонок с потерянными именами. Мобильные уже не работают. Только пейджеры.<BR><BR>23.00 Начинается водное шоу, доступное только 1/6 части суши. Вокруг акватории -- великая китайская стена из бесконечных спин. Такому проекту позавидовал бы знаменитый фотограф Спенсер Таник, что устраивает масштабные съемки с тысячами тел. В прошлом году он усыпал телами Дворцовую площадь, но грандиозной стене позавидовал бы наверняка. Над головами высятся останки редких мачт, они феерически меняются местами.<BR>Зенитовцы регулярно скандируют: "Питерпитерпитерпитер". Но терпеть и не справлять свои естественные надобности миллионы не решаются. Они кричат, улыбаются, ругают, надеются и справляют собственно надобности: город снова напоминает болото.<BR>Начинается салют -- небо способны увидеть все. И потому все радуются, -- они наконец прозрели. Как дети, которым покажешь мизинчик, и они уже смеются.<BR><BR>00.33 Гаснет свет. Угол Дворцовой набережной и Дворцового моста. Это эпицентр.<BR>Люди висят на деревьях, идут к Неве, как слепые, которых что-то ведет. Всех разворачивает милиция. Хозяева уличных кафе уже спаслись бегством, оставив на разорение далеко не пластиковые стулья.<BR>Появляются зелененькие лучики, цепляют Эрмитаж, исчезают. Дразнят. Все отчаянно радуются -- пальчик показали опять. Кто-то пытается продать карнавальные зеленые светящиеся палочки. По насыщенности они превосходят лучики из шоу.<BR><BR>1.46 Народ собирается брать Зимний. Через классический, единственно открытый Главный вход. Очередь длиной в Дворцовую. Она волнуется. Но совершенно напрасно: ее не пустят. "Белая ночь с Эрмитажем" достается только журналистам и избранным. Последние, попав во внутренний дворик Эрмитажа, наконец испытывают катарсис. Здесь тоже ничего не видно, зато пусто. И это чудо.<BR>По Эрмитажу фланируют волонтеры, "избранные", пара-тройка костюмированных пар и те, кто заглянул в Эрмитаж как минимум 7 часов назад. Лица мечтательные и потерянные.<BR>В Иорданской галерее дают покрутить ручку старинного станка: обещанный медальон действительно вытачивается. Лукаво улыбаясь, проходят мимо Михаил Пиотровский и Александр Сокуров. Они идут к Эрмитажному театру на третий по счету "Русский ковчег" мимо очереди длиной в зал Рафаэля. В Рыцарском зале Леонид Мозговой читает выдержки из Пушкина. Расположившись на полу, ему внимают интеллигентные дамы.<BR><BR>2.00 Из кабинки в туалете Эрмитажа доносится телефонный разговор. Жизнь налаживается. Вернее, связь с ней.<BR><BR>2.13 Девочка-волонтер утверждает, что не только не впускают, но и не выпускают.<BR><BR>3.00 Очередную партию журналистов и избранных провожают на крышу. Медленно покачиваясь на ветру и прогуливаясь по световым фонарям, журналисты созерцают, а потом мерзнут. В этот момент появляется духовой оркестр и согревает душу: "Слушай, Ленинград, я тебе спою "очи черные, очи страстные".<BR><BR>4.00 Эрмитаж напоминает вокзал. Народ перестал сидеть на полу и уже прилег. Все диванчики заняты. Мамаши кормят детей из пакетиков. Те, кому не удалось "эвакуироваться" в Эрмитаж, табором уходят куда-то в небо. Разговаривают по телефону, берут штурмом "гамбургеры за 15 рублей" и мосты, что ведут к спальным районам. Счастье есть. Но там, где нас нет.<BR>