В условиях органиченных возможностей выражать свое отношение к власти россияне находят собственные способы показать недовольство. Но из комичных эти способы все больше превращаются в неадекватные и откровенно опасные.
Протесты и поводы для них в России, в случаях, когда речь не идет о явной конфронтации с властью, становятся все более удивительными. Порой доходит до смешного: недавно, например, пикет возле Мариинского дворца провели петербургские клоуны из "Комик-треста" — они протестовали против показа нового фильма "Оно", который якобы дискредитирует их профессию (главный герой фильма — маньяк в костюме клоуна).
Акция "Комик-треста" вольно или невольно получилась скорее издевкой над Натальей Поклонской и ее армией оскорбленных верующих. Требования непременно запретить демонстрацию фильма "Матильда", в общем, ровно такая же клоунада.
Действия оскорбленных, правда, теперь все чаще приобретают не комичный, а пугающий характер. Меньше недели тому назад в Екатеринбурге завсегдатай православных митингов на автомобиле, набитом газовыми баллонами, протаранил здание кинотеатра. В Петербурге те, кому не угодил взгляд Алексея Учителя на отношения российского царя и балерины (фильма, кстати, до сих пор никто не видел), закидали студию режиссера бутылками с зажигательной смесью. Похожими методами выражали свое недовольство те, кто разглядел пропаганду педофилии в фотографиях Джока Стерджеса, выставлявшихся в Центре братьев Люмьер в Москве. Тогда недовольные и вовсе пошли обливать фотографии мочой.
Просто не смотреть
Казалось бы, если кому-то не понравился фильм, выставка, постановка, да что угодно, самый очевидный вариант — просто не смотреть. Но если копнуть глубже, дело, конечно, не в фильмах, а в отсутствии легальных механизмов для выражения недовольства. Не существует ни партий, ни весомых организаций, которые могли бы инициировать давление на чиновников и организовать нормальную дискуссию. Даже в мегаполисах негосударственные политические организации маргинальны, а в глубинке их и вовсе нет. Но там, где нельзя обсуждать проблему открыто, а можно только надеяться прокричать громче, чем оппонент, чтобы услышал президент, люди начинают пользоваться другими способами, и доносы здесь еще не самый плохой инструмент.
Самодеятельное выражение своей позиции — а людям может не нравиться не только какой-то фильм, но и социальные проблемы — часто принимает формы комичные, абсурдные, но недовольство может обернуться куда более печальными последствиями.
Год назад 55-летний предприниматель Арам Петросян захватил заложников в отделении Ситибанка в Москве, угрожая привести в действие взрывное устройство. Бизнесмен, чья компания обанкротилась, жаловался, что власти не оказали ему никакой помощи. Незадолго до "захвата" он написал письмо Владимиру Путину, и своими действиями Петросян, по его словам, пытался привлечь внимание к проблемам предпринимателей. Позже бомба оказалась муляжом, но предприниматель получил в сентябре 2017 года 12 лет колонии.
В 2015 году предприниматель Иван Анкушев расстрелял прямо в приемной мэра города Кировска Илью Кельманзона, его зама по ЖКХ Сергея Максимова и застрелился сам. Бизнесмен долго воевал с администрацией из-за начисления платежей и налогов — в таких случаях каждая сторона считает себя правой, разбираться здесь должен был суд, но Иван Анкушев увидел только такой выход. В том же году не меньше шума наделала история подмосковного предпринимателя Амирана Георгадзе, который застрелил замглавы Красногорского района Юрия Караулова и главу "Красногорских электросетей" Георгия Котляренко и еще двух человек — он тоже не знал, как еще можно решить вопросы с администрацией, даром что был единоросс.
Нет выхода
В Красноярском крае недовольный чиновниками пенсионер поджигает здание администрации, другой пенсионер в Калуге поджигает уже себя, протестуя против маленькой пенсии, в Приморье "партизаны" начинают стрелять по полицейским — такие истории случаются, может, и не часто, но регулярно.
Иногда "просто не смотреть" не получается. В Исландии после одного упоминания имени премьер-министра страны в "панамских архивах" на улицы вышли толпы недовольных граждан, а глава правительства ушел в отставку, в России есть только два способа — письмо Путину или партизанщина. Только так, например, недовольные установкой памятной доски Маннергейму в Петербурге смогли добиться ее демонтажа — постоянно уродуя доску разными способами. Легально закрытия доски, открытой самим главой администрации президента, никто бы не добился.
Индивидуумы с расшатанной психикой, способные в один момент начать стрелять по окружающим, есть в каждой стране. Но то, с какой частотой и легкостью сейчас люди кидают "коктейли Молотова", обливают неугодных зеленкой, таранят кинотеатры на автомобилях, заставляет задуматься о том, что историй о людях, которые "не видели другого выхода", будет как минимум не меньше. Власть через государственные СМИ объясняет свою политику желанием отгородиться от майданов, а побочные эффекты, кажется, никого не интересуют.
