В марте 2014 года россияне пребывали в патриотическом угаре. Но спустя 1,5 года даже верные сторонники Владимира Путина начали разочаровываться в президенте и проводимом им курсе. Историк Лев Лурье объясняет, почему это произошло.
Весной 2014–го, после майдана, Крыма, Донбасса, российское общество раскололось на две неравные части. Шесть седьмых населения, если верить статистике, яростно поддерживали политику руководства, вступившего в конфликт со всем миром. И одна седьмая стала пятой колонной, считавшей, что главный враг не вовне, а внутри страны: коррупция, отсутствие социальной мобильности, неэффективная государственная экономика.
Между этими двумя неравными по численности партиями пролегла пропасть. Почти такая, как во время Гражданской войны: друзья расставались навсегда после страшных взаимных оскорблений. Ссорились близкие родственники, родители и дети. В конце концов, когда стало понятно, кто за кого, между сторонами установилось зыбкое перемирие. Политика больше не обсуждалась, совместный просмотр телевизора исключили из обихода. Одни вслух не хвалили Навального, другие не встречали антагонистов криками "Обама — чмо!".
Создается впечатление, что острый кризис прошел, видны первые, пока не слишком заметные признаки взаимного потепления.
В "Комсомольской правде" есть такая журналистка Ульяна Скойбеда. Пишет она ярко и образно, видно, что не из корысти, а из убеждений. Верная сторонница Владимира Путина, вставания с колен, борец за величие державы. Год назад в разгар "Русской весны" — одна из самых ярких сторонниц войны до победного конца. Ее идеал — Советский Союз.
28 марта 2014 Скойбеда пишет: Крым наш, даже если для этого придется "быть готовым жить в бедности (потому что санкции со стороны мирового сообщества означают бедность) — это СССР. Когда весь народ готов ходить в резиновых сапогах, но только спасти Крым, когда не бросить братьев важнее, чем иметь тридцать сортов колбасы в холодильнике, когда этот позор перестройки наконец изжит и людей не пугает даже железный занавес. Да это не Крым вернулся. Это мы вернулись. Домой. В СССР".
Полтора года спустя, 28 ноября 2015 года, на сайте "Комсомольской правды" появилась статья Ульяны Скойбеды "Нам точно нужна эта война?"; вскоре редакция статью своего самого популярного публициста "снесла", но ее тут же напечатала "Общая газета".
"Война", — звучит из всех утюгов. И только малое количество здравомыслящих бегает между бросающими чепчики согражданами и вопрошает: "Как же так? Когда страна не отстроена? Когда народ обнищал, госсектор экономики уничтожен, чиновники вывезли детей на Запад? Уровень жизни людей уже упал в два раза и больше, много безработных, одновременно необъяснимо резко выросли обязательные платежи и сборы: за капремонт, за платные парковки, платную медицину, платные дороги… Бюджет пылесосит обнищавших граждан, и я не скажу, что они счастливо–восторженны, как те интернет–патриоты".
Наркоз отходит постепенно, и это понятно. Рост доходов народонаселения за первые два срока президентства Владимира Путина не имеет аналогов в российской истории.
И даже когда начался нынешний кризис, приобретенные в начале тысячелетия блага никуда не исчезли. Именно при этом руководстве мы купили новую машину, а потом ее дважды меняли. Вот квартира, построенная дочкой на ипотеку. Фитнес, сериалы, скачанные с торрентов, субботние ужины в ресторанах и покупки в интернет–магазинах — все это случилось при Владимире Владимировиче, а значит, благодаря ему. Так почему же, если он просит меня потерпеть ради величия державы, не пойти ему навстречу?
Прошло полтора года. Уровень жизни упал, и конца бедствиям не видно. Крым наш, но там нет электричества. "Киевская хунта" в ус не дует, и братский народ ее не свергает. Сердюков и Васильева на свободе.
На фоне прогрессирующего обеднения начальственная жизнь не по средствам воспринимается болезненнее. Ответом на сбитый самолет становится отказ от помидоров. У России остается три друга — армия, флот и дотоле мало кому известный Башар Асад.
Даже Ульяна Скойбеда теряет оптимизм. И это только начало. "Мы не мальчики с белыми бантиками", — говорят дальнобойщики и едут митинговать в Москву. Экономика рано или поздно влияет на оценку действительности. Скоро придет время мириться.
