Галина Старовойтова как символ

 

Ровно 20 лет назад в подъезде дома на канале Грибоедова двое убийц расстреляли депутата Галину Старовойтову. Это было не первое громкое политическое убийство в Петербурге (можно вспомнить покушение на вице–губернатора Михаила Маневича в 1997 году) и тем более не первое громкое убийство вообще. Но оно стало символичным, и этот символизм теперь становится особенно ярким.
Расследование убийства Старовойтовой происходило по привычному сценарию. Довольно быстро определили непосредственных убийц. Объявили, что установлены заказчики — "тамбовцы", их даже осудили — правда, не очень понятно, зачем им самим было нужно ее убивать. Впрочем, следствие еще ведется и вроде бы продлено до следующего года. Так что гипотетически у нас есть шанс услышать имя другого заказчика — того, у кого был реальный мотив.
Бандитская эпоха "лихих девяностых" официально считается закончившейся. Братки на гелендвагенах в малиновых пиджаках с автоматами или даже гранатометами — персонажи настолько фольклорные, что в реальность их существования еще 20 лет назад невозможно поверить. Но число политических убийств меньше не стало. Если не наоборот. Достаточно назвать самые громкие — Анны Политковской и Бориса Немцова.
Однако нулевые годы стали водоразделом, принципиально отличившим убийства нового времени от предшествующих. Разница состоит в том, что относительно заказчиков прежних нераскрытых убийств всегда строилось множество версий. Их могли убить по самым разным причинам, связанным с общественной деятельностью.
А сейчас причина всегда одна и версия всегда одна. И неважно, справедлива она или нет. Прежнее общество было полицентрично. В нем были разные игроки, разные центры принятия решений, разные силы действовали, не согласовываясь друг с другом. Теперь все по–другому. Все всегда сводится к одному.
Но история Галины Старовойтовой — это история не только таких перемен. Это история того, что во все времена в России остаются люди, готовые отстаивать свою правду даже ценой собственной жизни.