Это было во многом замечательное время. Будущее не просто стояло за порогом, оно практически уже наступило. Времена массовых репрессий остались в прошлом, стало можно такое, что раньше было нельзя. Впервые за всю историю человечества было преодолено земное притяжение, и Юрий Гагарин, побывавший за пределами родной планеты, улыбался всем с плакатов и газетных фотографий. Благосостояние народа росло, и даже деноминация рубля пройдена без особых усилий. Грех было не поверить, что тот самый коммунизм, ради достижения которого в отдельно взятой стране тяжело трудились три поколения советских людей, вот–вот наступит.
Долго говорили большевики
Фраза о том, что уже нынешнее поколение граждан СССР будет жить при коммунизме, прозвучала в докладе первого секретаря ЦК КПСС Никиты Хрущева на XXII съезде партии в конце октября 1961 года, 57 лет назад. И моментально стала легендарной. Еще бы! Таких смелых заявлений не делал никто со времен Ильича! Мало того, этот тезис вошел в третью по счету партийную программу, принятую и утвержденную 31 октября. В качестве вполне четко очерченного плана: сменить социально–экономическую формацию к 1980 году. На ту самую, "о которой так долго говорили большевики", при которой "от каждого по способностям, каждому по потребностям". То есть по факту на обещанный еще в 1917–м рай земной.
Для достижения этой цели нужно было ни много ни мало — за ближайшие 19 лет построить материально–техническую базу коммунизма. А еще полностью перестроить общественные отношения и воспитать "человека будущего". Это, в общем–то, никого не смущало. И не с такими задачами справлялись!
В целом этой поставленной чисто практической задаче и была подчинена вся политика партии и правительства на несколько лет. Ровно до тех пор, пока планы строительства коммунизма к конкретному сроку не были вычеркнуты из партийной программы. Активно развивалась промышленность, росла добыча нефти, строились новые электростанции. Вписывалось в общий тренд и строительство массового жилья — хрущевок, — призванного решить жилищную проблему крупных городов. Граждане, конечно, посмеивались, продолжая партийный лозунг о стирании разницы между городом и деревней, физическим и умственным трудом сентенциями о том, что–де в новых домах стирается разница между ванной и туалетом, а также полом и потолком. Но тем не менее это было жилье, позволившее во многом решить проблему бараков и коммуналок. В общем, все было, как говорится, очень похоже на правду. Того и гляди получится.
Моральный кодекс Царствия Божьего
С воспитанием "человека будущего" и перестройкой общественных отношений дело обстояло сложнее. Конечно, на том же XXII съезде был принят "Моральный кодекс строителя коммунизма" — документ, по своей структуре и общему смыслу очень напоминающий библейские заповеди в приложении к современному обществу. Однако внедрить его на практике оказалось делом сложным невероятно.
Хотя, казалось бы, говорилось в "Кодексе" о вещах правильных и неоспоримых: добросовестном труде на благо общества, соблюдении общественных интересов, коллективизме и товарищеской взаимопомощи, гуманных отношениях и взаимном уважении между людьми, честности, правдивости, нравственной чистоте, взаимном уважении в семье и заботе о воспитании детей, непримиримости к несправедливости, тунеядству, нечестности, карьеризму, стяжательству, к национальной и расовой неприязни. Если бы эти принципы удалось в полной мере привнести в воспитание подрастающего поколения, можно было бы, пожалуй, построить не только коммунизм или столь желаемое всеми сегодня гражданское общество, а, того и гляди, Царствие Божие на земле. Есть подозрение, что созданию нового бесклассового общества помешал даже не провал хрущевской экономической программы, а полная несостоятельность именно в этом пункте. Мы просто оказались не готовы к такой морали.
Вскоре построение коммунизма заменили построением социализма — сперва обычного, а потом и вовсе "с человеческим лицом". А "Моральный кодекс..." в 1986–м отредактировали так, что от него остались общие трескучие фразы. И больше нам никто ничего такого не обещал.
