Шершаво живешь

В стиле модерн: бизнес на наждачной бумаге

Николас Рудольф Гуго Евгений Струк был человеком предприимчивым. Настолько, что порой казалось, будто не одному человеку принадлежит это сложное имя, а Струков и правда четверо. Там, где другие в прямом смысле вешались, ему удавалось не просто добиться успеха, а стать лучшим и единственным в своем роде. Все у него получалось по–немецки основательно, по всем правилам. Даже его дом — деревянный особняк на территории старого завода в Красногвардейском пер., 23, благополучно простоял больше сотни лет без капитального ремонта.
Сложно себе представить, что не так уж по историческим меркам и давно наждачная бумага и точильные камни были товаром импортным. Пошлины на их ввоз копеечные, цена невысокая, так что дешевле и проще оказывалось завозить точила и "шкурку" из–за рубежа. И все попытки отечественных производителей выйти на рынок с местной продукцией заканчивались в той или иной мере плачевно. Взять хотя бы петербургского купца Викулу Сыромятникова. Немало денег он вложил в свое "Заведение точильных камней", открытое им в 1878–м у северной границы города, на Черной речке. И, должно быть, неплохие образцы вывел на российский рынок. Но с иностранцами конкурировать не сдюжил. В считаные годы разорился, был объявлен банкротом да и повесился прямо у себя в конторе.

Абразив по образцу

Казалось бы, после такого убедительного примера браться за тот же товар однозначно бессмысленно. Но Николас Струк оказался малым не робкого десятка. Мало того что занялся производством абразивных материалов, так еще и участок под предприятие купил "с обременением" — тот самый, ранее принадлежавший Сыромятникову. И стал одновременно владельцем и директором завода, ведя дела с немецкой четкостью, но охотно отзываясь на русское имя — Николай Николаевич.
По первости дела шли не очень, прибыль заводик приносил, но совсем незначительную. Но тут министром финансов России стал Иван Алексеевич Вышнеградский — человек во всех смыслах замечательный: талантливейший механик, мирового масштаба ученый и предприниматель, наживший многомиллионное состояние. На этот высокий пост пригласили, зная его консервативные взгляды: новому министру предстояло ликвидировать бюджетный дефицит и разработать государственную политику, способствующую развитию отечественной промышленности. Вот к нему–то и пробился на прием Николас Струк, рассказав, как обстоят дела с российскими абразивными материалами. Вышнеградский ответил просто: раз ты в курсе проблемы — сядь и напиши, как ее решить. И Струк в кратчайшее время представил ему проект новых таможенных тарифов, которые очень скоро были приняты на всей территории Российской империи.

Патент на наждак

Вот тут–то петербургскому заводчику и начало везти! Его наждак и точила оказались дешевле импортных, а по качеству если и уступали им, то не намного, так что спрос появился, да еще какой! Чтобы удовлетворить его, на заводе установили первую в России механизированную производственную линию для изготовления "шкурки" на бумажной и тканевой основе. 100 тыс. листов в день — объем на ту пору немалый! Точильные и шлифовальные станки производства фабрики Струка государство закупало для военных и железнодорожных мастерских — они были надежнее привозных. Ну а вскоре Николай Николаевич запатентовал лично разработанную новую технологию производства наждачки, так что продукцию Первой российской фабрики наждачных изделий начали продавать за рубеж. С 1896 года Струк даже получил право маркировать свой товар государственным гербом, а это было знаком высшего качества.

Струку от Пирвица

Свой дом Николай Николаевич построил, как это было принято на ту пору среди владельцев заводов, прямо на территории предприятия.
Федор Карлович фон Пирвиц — столичный архитектор немецкого происхождения — спроектировал для него изящный двухэтажный особняк с шатровым крыльцом, башенкой и причудливой резьбой — в стиле модного на ту пору модерна. В нем купец счастливо прожил свою жизнь, скончавшись в возрасте 62 лет и буквально чуть–чуть не дожив до революции.
После революции в особняке разместилось заводоуправление национализированного предприятия, превратившегося в абразивный завод "Ильич". Пережил он и войну, и перестройку, только в 2016–м начал постепенно разваливаться. 133 года для деревянного дома — возраст немалый. Впрочем, реставрация особняка — в ближайших планах. Дом предприимчивого немца должен стать украшением нового жилого комплекса, который строится на месте завода.