Больно не будет. Режиссер "Подбросов" Иван Твердовский о том, как документальное кино перетекло в игровое

Автор фото: ТАСС
Исполнитель главной роли в фильме "Подбросы" Денис Власенко (слева) и Иван Твердовский

В российский прокат выходит нашумевшая картина "Подбросы". "ДП" поговорил с режиссером фильма Иваном И. Твердовским о том, как документальное кино перетекло в игровое и почему без магизма при этом было не обойтись.

Главные герои "Подбросов" — коррупционеры из правоохранительной, а скорее даже карательной системы. Вы долго снимали документальное кино о полиции. Перекочевали ли реальные люди оттуда в этот ваш игровой фильм?

— Пожалуй, нет. Герои "Подбросов" — все же собирательные образы, характеры эти хотелось "загустить" до некоего китча. Но при этом надо понимать, что все схемы и принципы работы правоохранительных органов, которые показаны в фильме, реальны. Например, у нас в документальной ленте есть полицейский, чья девушка работает в ГИБДД. Ясно, как в такой ситуации происходит процедура лишения прав.

Та история про полицейских, использовавших подростков для заработков, что легла в основу сценария "Подбросов", действительно реальна?

— Да, у нас был случай, когда молодой полицейский использовал подростка для того, чтобы провоцировать мелкие ДТП. После "происшествия" он сразу начинал вымогать деньги. Правда, не очень большие суммы. Тогда не получилось нормально снять, но показалось, что это интересная метафора, из которой может сложиться полноценный художественный фильм.

В фильме взрослые люди в форме подбрасывают юношу под машины, чтобы потом уничтожить и разорить богатых водителей. Кажется, что уроды — все. Вы кому–то в этой системе сочувствуете?

— Только главному герою. Это человек, который изначально жил в другом мире, а потом попал в наш и здесь встретился с ложью, лицемерием, предательством. Не хочу искусственно наделять положительными характеристиками членов этого общества. Дело в том, что мы живем в очень сложный период и все в той или иной степени являемся частью этой банды. А когда к нам приходит чистый и светлый человек, желающий что–то изменить, — оказываемся неспособны на перемены, потому что боимся и потому что заняты защитой самих себя.

Но он ничем вроде бы не отличается от этих коррупционеров. Совершает те же поступки. Оправдывает ли его то, что он делает все против воли?

— Он сам в какой–то момент понимает, что этой разницы нет. И осознает, где оказался. Это становится для него путем к освобождению. В начале фильма он ребенок, который мало что осознает, а потом видит людей, которые за этими преступлениями стоят, и тех, кто от них страдает. И, конечно, у него пропадает желание этим заниматься. Он проходит сложный путь — путь раскаяния. И если уж судить главного героя, то по сумме балов, учитывая все плохое и хорошее, что он сделал.

Принято считать, что творческий метод Ивана Твердовского — это социальная, максимально реалистичная история, но с непременным магическим допущением. Есть ли такой фантастический элемент в "Подбросах"?

— Я бы не уходил в игровое кино из документального, если бы стремился просто показать жизнь как она есть. В этом смысле выдумка для меня гораздо действеннее, чем обычное бытовое существование. И в "Подбросах", хоть там ни у кого не вырастает хвост, как в "Зоологии", все, что происходит, — чистая фантазия. Хотя какие–то моменты — прямые отсылки к тому, что происходит в реальном мире. Поэтому, когда мне говорят: в жизни такого не бывает, не понимаю, в чем претензия, — это не жизнь, не документальное кино.

Но выдуманное не всегда фантастично. Ваши герои напоминают команду супергероев, только с приставкой "анти".

— Да. И международное название фильма, Jumpman, созвучно с Суперменом или Бэтменом. Но мне эта "комиксовость" больше интересна как форма, как визуальная составляющая, потому что герой все же живет в других условиях и существует вне привычного супергеройского жанра. Эффект фантастичности происходящего достигается за счет преувеличения, я не боялся плакатности, не боялся кричащих образов.

Визуальная часть фильма отмечена призом "Кинотавра" за лучшую операторскую работу. Кажется, вы никогда прежде так тщательно не занимались изображением.

— Да, плотно работали с оператором Денисом Аларконом и с Катей Щегловой — художницей. Мне хотелось, чтобы изображение передавало как можно больше смыслов и значений этой истории. То есть в "Классе коррекции", к примеру, камера была максимально функциональной, она просто обслуживала главных героев, фиксировала отношения между ними. И совершенно другие условия на "Подбросах": у нас были более проработанные локации, таким образом, у оператора оставалось меньше свободы, нельзя снимать на 360 градусов, потому что каждая сцена несла в себе визуальный код, который необходимо было сохранить.

Что думаете о прокатной судьбе картины?

— Интересно посмотреть, как она сложится, потому что вообще у нас люди не очень идут на такое кино. Но надеюсь, что есть какой–то зритель, который ждет этого фильма, которому нравятся мои предыдущие работы, и хотел бы оправдать его надежды. Кроме того, лента куплена для проката в других странах, и мне любопытно, как ее воспримут в остальном мире.

Отговаривали ли вас от создания фильма из–за его темы и сюжета?

— Это действительно кино не в национальном тренде, если можно так сказать. Оно, пожалуй, даже идет в противоположном направлении, что мне и нравится. Но меня часто спрашивают: зачем это делаешь, для чего? Подумай, остановись!
Отговаривали и близкие, и знакомые, и те, от кого зависит съемочный процесс. В процессе создания "Подбросов" нам нужна была поддержка одного человека, но он сказал, что не может и не будет участвовать в этом. Понятно, что история не для всех, а для довольно узкой группы людей. Может, это и к лучшему.

Насколько высоко в собственном рейтинге свобод вы ставите независимость судебной системы?

— Для меня очень важны и свобода слова, и свобода прессы, но все свободы взаимосвязаны. Сейчас в России с этим очевидные проблемы, а если мы говорим о суде, то, кажется, все давно смирились с тем, что, если попадаешь в эту систему, значит, твой приговор уже готов. Судьи, бывает, принимают решения по звонку — и это, к несчастью, стало нормой. Не знаю, как это изменить, и ни к чему радикальному не призываю. Предлагаю лишь задуматься и посмотреть на ситуацию со стороны. Мне кажется, то, что происходит сейчас, просто несовместимо с нормальной жизнью.

Как вам кажется, с каким чувством российские судьи будут смотреть "Подбросов"?

— Боюсь, что они не пойдут смотреть это кино. Им оно неинтересно.
Справка
О чем кино
Фильм "Подбросы" режиссера Ивана И. Твердовского получил Гран–при на кинофестивале во французском Аррасе. Это лента о юноше, который не чувствует боли и которого коррумпированные полицейские, следователи и судьи используют для шантажа и разорения неугодных бизнесменов. Картина удостоена наград за лучшую операторскую работу и лучшую женскую роль на "Кинотавре" и спецприза в Карловых Варах. Прокатная премьера в России — 22 ноября. Иван Твердовский окончил ВГИК (2011 год), начинал как мастер короткого метра. В 2014–м вышел на экран его первый полнометражный проект "Класс коррекции".