Конституция и жандарм Герасимов. Кому доверить основной закон

 

Как пели в большевистской частушке 113 лет назад, царь испугался, издал манифест: мертвым — свободу, живых — под арест. 17 октября 1905 года Николай II, коротко говоря, провозгласил в России Конституцию. Непосредственно этого слова в манифесте не было — там было про Государственную думу, гражданские права и свободы и т. д. Но что–то пошло не так.
Говорят, во всем виноваты либералы, которые убедили царя дать парламент и довели страну до революции. Это не верно. Николай II не хотел подписывать манифест — это правда. Но уговаривали его отнюдь не только либералы. Дядя государя, великий князь Николай Николаевич, размахивал револьвером в царском кабинете и кричал, что застрелится, если манифест не будет подписан. Ну, допустим, Николай Николаевич был человеком экзальтированным. Но ведь не только либеральная общественность — весь государственный аппарат встречал манифест со слезами радости на глазах. С его появлением уничтожалось "средостение" (преграда) между царем и народом. Отныне царь и народ были вместе.
Петербургским охранным отделением тогда командовал полковник Герасимов. Он был жандармом из Харькова и в конституционном законодательстве разбирался не особо. Когда начали готовиться к созыву Думы, полковник заказал из библиотеки книжки о парламентской системе в Европе, после чего пришел к министру внутренних дел Петру Дурново и прямо спросил: с какими партиями правительство будет сотрудничать, а какие необходимо преследовать. Толковым жандармом был этот Герасимов!
Состоявшийся диалог он описал в мемуарах. "Отчетливо помню, как поразил меня ответ Дурново: "О каких партиях вы говорите? Мы вообще никаких партий в Думе не допустим. Каждый избранный должен будет голосовать по своей совести. К чему тут партии?" Но партии все–таки появились. Научиться работать с ними за оставшиеся ему чуть больше 10 лет царское правительство так и не смогло.
Проблема русской Конституции не в том, что лучше всех в ней разбираются жандармы. А в том, что все остальные, кто должен в ней разбираться, предпочитают мыслить в категориях "совесть", "нравственность" и "духовность". Именно тому, что в руки таких людей нельзя доверять дело русской Конституции, а не чему–нибудь иному, и учит нас печальная история столетней давности.